Человек будет проводить час за часом, день за днем, прокручивая в голове вопросы «что, если?», иногда даже собирая сведения о юристах и судебных процессах тех преступников, которые были осуждены в прошлом. Он совершенно измучен и напуган. Это конкретное проявление ОКР-цикла является особенно устойчивым, так как даже если полиция не придет через недели, месяцы и годы, она в голове пациента все же может когда-нибудь прийти. С течением времени, вместо того чтобы успокоиться, этот пациент все больше уверует в то, что время его ареста и заключения неумолимо приближается.
В конце концов он поймет, что полиция действительно придет за ним однажды, и что он будет признан виновным и сядет в тюрьму, и что в тот момент его жизнь закончится, и что он ничего не может с этим поделать – ни сейчас, ни потом. Все, что ему остается, – это прожить отведенное ему время как можно лучше. Это мало чем отличается от других людей, которые приняли неизбежность смерти. Это обязательно случится, но вы не знаете когда. Вы не можете этого избежать. Лучшее, что вы можете сделать, – это принять.
Если человек не пытается изменить ситуацию и избежать ужасных последствий, как ни странно, его волнение резко снизится. Тем, что он сдался «неизбежному», он освободил свой мозг, позволил ему продолжать жизнь. Это один из тех странных, нелогичных аспектов ОКР, который вы действительно ослабите, истощите и даже можете уничтожить, если сдадитесь навязчивой мысли. Вы можете рассказать «Экзамен по химии», и многие пациенты легко поймут его. Эта история проиллюстрирует динамику парадокса капитуляции, тем самым вы поможете своим пациентам продвигаться в борьбе с ОКР, рассказав о том, что их волнение значительно снизится, если они примут условия, созданные экспозицией.
Брюссельская капуста
Детский психотерапевт читал лекции в местном колледже. Когда студенты пришли в его кабинет, они увидели настольные игры, игрушки и развешенные по стенам картинки.
Одна картинка висела в центре стены, позади профессорского стола. На ней рукой маленького ребенка была нарисована миска с брюссельской капустой, а над ней была надпись: «Я рад, что ненавижу брюссельскую капусту, потому что если бы я ее любил, то ел бы ее очень много, а я ее ненавижу».
Давайте проанализируем, где ошибка в этой мысли. Ребенок воображает, что он существует в будущем времени. В этом будущем он воображает, что из-за того что он полюбил брюссельскую капусту, теперь он ее много ест. Проблема в том, что он уделяет основное внимание тому факту, что он ест много брюссельской капусты, а не тому, что он делает это потому, что любит ее. Он видит себя в будущем, как сейчас, ненавидящим брюссельскую капусту, но поедающим ее в больших количествах.
Запутанное мышление – то, что иногда затрудняет прогресс при лечении ОКР.
Связь с ОКР
Запутанное мышление часто удерживает пациентов с ОКР от продвижения вперед в ЭПР-терапии. Возьмем, к примеру, Надин, молодую женщину, сформулировавшую свой вариант этого детского заявления: «ОКР не дает мне отпустить страх, так как если я отпущу его, то, возможно, сделаю вещи, которые я боюсь сделать».
Важный момент головоломки, отсутствующий в ее логике, – это тот факт, что если она отпустит страх сделать вещи, которых она в настоящее время боится, это будет потому, что она больше не будет бояться их делать! Она представила себя в будущем, говоря о поведении – делать вещи, которые она сейчас боится делать, – но не представила себя в будущем после того, как отпустила страх. Она видит себя, как сейчас, не измененную, в то время как она упустила важную деталь: она будет делать эти вещи в будущем только потому, что проведет изменения в себе. Она должна отказаться/отпустить страх, увеличивая уровень доверия или привыкая к риску, либо и то и другое.
Конечная задача психотерапевта в этой борьбе – помочь пациенту сосредоточиться на теперешних трудностях, не думать о процессе восстановления как о будущем. Поощряйте их двигаться шаг за шагом, или, как говорят люди, лечащиеся от наркотической зависимости, день за днем. Объясните своему пациенту, что глупо волноваться о том, как ребенок, который сейчас учит таблицу умножения, будет справляться с математикой в колледже. Очень часто это как раз то, что делают пациенты с ОКР.
Особенно эффективна история «Брюссельская капуста» в ситуации, когда пациент похож на Ронду. Ронда – женщина средних лет, которая уже успешно боролась со страхом загрязнения и прошла несколько уровней, однако всякий раз, когда она переходит на следующий уровень, она волнуется, что позже «передумает» и уже не сможет «все вернуть», так как уже разнесла грязь повсюду.
В случае с Рондой удивительно, что она никогда не волновалась насчет распространения загрязнения сейчас. Напротив, она говорит, что чувствует, что может сделать это, не испытывая большого эмоционального дискомфорта. Действительно, когда она раньше выполняла ЭПР-упражнения, то испытывала относительно низкий уровень волнения. Но всякий раз, когда надо было переходить на следующий уровень, она начинала сомневаться. Ее останавливала мысль, что впоследствии она, возможно, вдруг пожалеет, что распространила загрязнение, и занервничает, а «вернуть все назад» уже не сможет. Конечно, этого не случалось, но всегда трудно убедить пациентов, когда они испытывают страх. Рассказ о брюссельской капусте поможет напомнить им, что они не могут точно спроецировать себя в будущем и угадать, что они смогут перенести. Когда они продвинутся вперед и смогут выполнять то, что в настоящее время им запрещает их ОКР, изменения также произойдут и в них самих, они станут сильнее и устойчивее к страхам, вызываемым ОКР.
Дальтоник
Джеймс учится в вашей школе, он – дальтоник. Вы никогда не задумывались, как это влияет на его жизнь (хотя несколько раз он надевал одежду, плохо сочетающуюся по цвету), до тех пор, пока не оказались пассажиром его машины. Пока он вел машину, вас осенило: как он узнает, какой свет светофора зажегся – красный или зеленый? (Хотя существуют разные варианты дальтонизма, Джеймс как-то сказал вам, что эти два цвета он путает наиболее часто.) Он обмолвился между делом, что не может определить, какой свет светофора горит, и узнает, когда останавливаться и когда ехать, по расположению света наверху или внизу светофора. Когда горел верхний сигнал, он знал, что это красный, а нижний – зеленый.
Джеймс не реагирует на то, что он видит (в смысле цветов), но реагирует на то, что ему известно как истина. Джеймс не может контролировать, видит ли он красный или зеленый, но он может контролировать свои мысли о цветах, которые он видит в светофоре. И хотя в его глазах верхний и нижний сигналы светофора выглядят абсолютно одинаковыми, он знает, что в действительности нижний – зеленый, и он контролирует свое поведение и проезжает перекресток. Более того, он настолько уверен в том, что цвет действительно зеленый, хотя и не может определить это собственными органами чувств, что это позволяет ему проезжать перекресток с уверенностью и без всякого волнения. И его вера, его убежденность в том, что если горит нижний сигнал светофора – это зеленый, хотя он не может увидеть этого, дает ему возможность проезжать перекресток, не впадая в панику.
