Задумавшись, я понял, что чего-то не хватает. Быстро сообразил, что все ощущения в колене исчезли. Некогда зеленый артефакт превратился в коричневый сморщенный лист. Убрав его, осмотрел место ранения. Нога полностью восстановилась. От былого ужасного месива осталась только запекшаяся на ткани комбинезона кровь и легкое покраснение кожи. Потерявший силу «подорожник» рассыпался в руках, став пылью. Достав из рюкзака кусок бечевки, ножом проделал несколько отверстий в месте разреза и стянул штанину шнуровкой. Все лучше, чем шастать по Зоне с разодранными коленями.
Снова проснулся зверский аппетит. Пошарив руками по карманам, понял, что все съел. Полковник, заметив мое состояние, протянул несколько батончиков. Один сразу же отправился в рот, еще три – в карман. Встав на ноги, я сделал несколько приседаний. Сустав работал как новенький.
– Нужно убираться отсюда, пока эти не вернулись, – сказал Дергунов.
– А как же местные обитатели? – поинтересовался я.
– Прорвемся как-нибудь. Будем идти тихо и надеяться, что не потревожим их.
Снарядив пустые магазины, накинув на спины рюкзаки, перехватили оружие поудобнее и вышли на улицу. Темно, хоть глаз выколи. Автоматически включился прибор ночного видения, что позволило лучше ориентироваться на местности. Аккуратно ступая, мы шли между покосившимися домами. Они в свою очередь пристально следили за нами своими черными, выбитыми окнами. То и дело раздавалось чье-то недовольное бормотание, дребезг осколков от разбитых стекол, глухие удары чем-то тяжелым о деревянные стены. Это местные жители проснулись и занимаются своими делами.
Чумной хутор – это одна из многих заброшенных деревень Зоны. Но по каким-то обстоятельствам люди не смогли или не успели покинуть свои жилища. Первый мощный Всплеск навсегда оставил их в своих домах. Только вот ничего людского в них не осталось. Все, кто стал пленниками Зоны, превратились в кровожадных монстров. Именно поэтому сталкеры обходят эту деревню стороной.
До конца поселка оставалось всего пара домов, когда из темного закоулка на дорогу вышел он. Высокий, тощий, одетый в лохмотья шатун. В разорванном животе не осталось органов, только гниль и чернота разлагающейся плоти. На месте глаз зияли две пустые дыры. Открыв беззубый рот, мутант громко и протяжно замычал, выкидывая вперед костлявую, когтистую руку. Тут же весь хутор наполнился жутким воем. Из домов на улицу выходили хромые мертвецы. Кровожадные существа перли со всех щелей. Среди них были мужчины, женщины, старики и даже дети. Зона никого не пощадила.
Открывать огонь нельзя. Шакалы из «Возмездия» сразу же сбегутся посмотреть на представление. Это они только кричат на каждом шагу, что они «чистильщики», что не уйдут до тех пор, пока не истребят всех мутантов и не уничтожат Зону. А на деле они трусливые и бессердечные козлы. Бойцы Ворона никогда не помогут попавшему в беду сталкеру. Часто бывали случаи, когда израненный бедолага отбивался от стаи крыс или радиоактивных собак, а эти сволочи наблюдали за этим, как за спектаклем, но ни один из них не помогал. Не прозвучит даже выстрела с их блокпоста.
– Бежим! – крикнул напарник.
Крепче схватив оружие, мы рванули к выходу с хутора. Дальше своей деревни монстры никогда не уходят. Есть шанс уйти без боя, тем более что осталось проскочить пару домов и обогнуть небольшой пруд. Такое положение дел возмутило местных жителей. Шатуны, на наше удивление, проявили удивительную для представителей их рода прыть. Движения мутантов стали более быстрыми и слаженными. Один из них, сделав длинный прыжок, словно он не мертвец, а храпун, вцепился когтистой лапой в голень, валя меня с ног на самом краю Чумного хутора. Дергунов, увидев произошедшее, развернулся и с размаху ударил тяжелым ботинком по гнилой конечности монстра. Рука с противным хрустом оторвалась от тела хозяина, но хватка ладони не ослабла. Вскочив на ноги, я попытался сбросить ее с себя, но не вышло, слишком крепко вцепилась, а остальные жители поселка были уже очень близко. Мне не оставалось ничего другого, как продолжить бегство, а с этим обрубком можно потом разобраться. Повернувшись к Полковнику, увидел, что его настигает очередная тварь. Схватив винтовку как биту, я снес гнилой череп мертвеца. Обезглавленное тело рухнуло на траву, разбрызгивая вокруг черную, смердящую гнилью жижу. Слева небольшая поляна, заканчивающаяся железнодорожной насыпью, справа покрытый дымкой пруд, позади разъяренная армия шатунов. Со всех сторон поджидала опасность. Со стороны рельс может прилететь свинцовый «подарочек». В водоеме, по рассказам сталкеров, водится какая-то тварь, способная хватать добычу с суши. Несясь вперед, можно ненароком влететь в аномалию, а стоит немного замедлить шаг, так сразу разорвут на тысячи кусков. Не шибко радужные перспективы.
Обошлось. Мы смогли оторваться от преследователей и покинуть их территорию. Чудище, что в пруду, не проявило к нам никакого интереса. Взобравшись на невысокий холм, остановились, присев отдышаться под прикрытием густых зарослей шиповника. Шатуны, подобно диким африканским племенам, остановились около водоема, протяжно воя и топоча костлявыми ногами.
Вспомнив о «зайце», которого притащил с собой, я снял с пояса нож и, кромсая гнилую плоть рубящими движениями, освободился от мертвой хватки.
Со стороны Чумного хутора, заглушая вопли мутантов, донесся громкий булькающий звук. Посмотрев в ту сторону, мы увидели, как на поверхности воды появился бугор, который с плеском опал, поднимая довольно высокую для объема водоема волну. Она врезалась в берег, забирая с собой нескольких мутантов. В тот же миг вода в пруду закипела, окрашиваясь в мерзкий зелено-черный цвет. Оставшиеся на суше твари с воплями бросились к своим домам. Оказывается, чудовище не живет в водоеме, а само является чем-то необъяснимым: то ли аномалией, то ли мутантом.
Постепенно все стихло. Выкурив по сигарете и напившись воды, мы решили немного углубиться в заросли и переждать до утра. Место для стоянки нашли достаточно быстро. С одной стороны стояли высокие ели, с другой – все тот же шиповник. Разведя костер, поужинали разогретой тушенкой и черствым хлебом. Я чувствовал себя немного неловко, зная, что умолотил почти все запасы провизии. Но, в конце концов, это побочное действие артефакта, а не моя прожорливость.
– Ложись спать, – велел я. – Подежурю.
Напарник без лишних уговоров завалился на бок. Подушку ему заменил рюкзак. Спустя несколько минут раздался его храп. Я же снял с головы шлем, чтобы, в первую очередь, не оглохнуть, а во вторую, услышать приближающуюся опасность. Развернувшись к костру, подбросил в огонь несколько толстых палок. Падая, они выбивали снопы искр, которые невысоко поднимались над языками пламени. Было тихо и немного тоскливо. Лишь иногда где-то далеко завывал на луну мутировавший пес, навевая еще больше депрессивного настроения. Мутантов можно не опасаться, они не подходят к кострам, боясь огня либо зная, что на таких стоянках сталкеры не сидят поодиночке. Бояться нужно людей. Им никакие законы не писаны. Нет, я не хочу сказать, что все люди сволочи, везде своих уродов хватает, но в последнее время сволочей стало в разы больше. Сталкерское братство давно уже кануло в лету. Немногие сейчас придерживаются старых законов. В основном лишь старые бродяги сохранили тот самый дух. Раньше боялись гнева Зоны, сейчас же все по по-другому: каждый сам за себя. Человек человеку – зверь. Хотя, как я наслышан, такая ситуация не только здесь. На Большой земле происходит то же самое – интриги, заговоры, заказные убийства, нищета, жажда легкой наживы. Настали времена, когда Зона захватила весь земной шар, но мутанты и аномалии обитают только по эту сторону Периметра.
