И я вижу будущее, в котором американцы помнят, что, когда мы ценим то, что у нас есть общего, превыше всего остального, нет ничего такого, чего мы не можем достичь. Мы не будем делать это ни как черные, ни как белые, ни как южане, ни как северяне. Мы не будем делать это как богатые или бедные, как мужчины или женщины, мы даже не будем делать это как демократы или республиканцы — но мы будем делать это как люди веры, вместе, прислушиваясь к лучшему в нас, помня, что у нас есть обещания, которые мы должны выполнить.
Видение этого будущего — вот что поддерживает меня, потому что оно абсолютно возможно. Я оптимистично смотрю на наши шансы по одной простой причине: американцы хотят быть лучше. История искупления Джона Стенниса, как и тысячи других менее публичных трансформаций, которые я наблюдал, является достаточным доказательством того, что американцы хотят быть хорошими, и они хотят быть хорошими по отношению друг к другу.
Вернувшись из поездки, совершенной в рамках предвыборной кампании, я вошел в парадную дверь своего дома. С перекинутой через плечо сумкой, полной грязной одежды, я был рад своему возвращению. «Ну что ж, — сказала Джилл, приветствуя меня, — теперь мы в деле». Меня не было дома четыре ночи, и расписание на следующую неделю выглядело примерно так же. Но все равно было приятно видеть улыбку Джилл.
Мы стали обсуждать, кого пригласить вечером на ужин, и наконец я предложил: «Знаешь что? Мы с тобой давно уже не разговаривали. Давай пойдем ужинать вдвоем». Мы отправились в маленький ресторанчик, и там, за пастой, Джилл начала расспрашивать меня, как дела. Она хотела знать подробности: сколько людей пришло? о чем они хотели поговорить? как они реагировали? И я рассказал ей, что все прошло очень хорошо. Пришло много людей, они интересовались вопросами, в которых я разбираюсь лучше всего, и реакция была великолепной.
«Ну, и что ты думаешь?» — спросила она. На самом деле это означало: «Как, по-твоему, мы сможем выиграть?»
«Не уверен, но чувствую себя там довольно хорошо, — ответил я. — И на этот раз в гонке есть что-то другое. Я вижу, что управляю ситуацией. Могу представить себя сидящим в Овальном кабинете. Представляю, кому бы позвонил, чтобы позвать в администрацию. Могу представить себе первые решения, которые я бы принял…»
Это странно, но мои чувства повернулись на 180 градусов по сравнению с первым разом, когда я баллотировался в президенты. В 1987 году я еще не мог представить себя на посту президента, но к концу той кампании я уже представлял себе, как получу номинацию. Когда я начал кампанию в 2005 году, все было наоборот. Я видел, как выполняю эту работу. Я был абсолютно готов к этому. Но я еще не был до конца уверен, как донести свои идеи сквозь шум СМИ, который окружает избирателей.
«Послушай, знаешь, чем мне нравится то, что с тобой происходит? — перебила меня Джилл. — Независимо от того, выиграешь ты или проиграешь, все будет хорошо».
«Как это?» — удивился я.
«Ты собираешься вложить в это дело все лучшее, что в тебе есть, — сказала она. — Ты пойдешь туда, и будешь баллотироваться по правильным причинам, и расскажешь людям, почему ты должен быть президентом… и все будет хорошо».
Благодарности
Эта книга не могла бы быть написана без помощи Марка Цвонитцера. Марк помог выстроить истории, которые я хотел рассказать, в общее повествование. Он не только записывал и шлифовал их, но и помогал проверять фактологию событий, многие из которых происходили десятилетия назад. Марк — талантливый писатель, друг и доверенное лицо.
Об авторе
Джо Байден представлял Делавэр в Сенате США в течение 36 лет, прежде чем стать 47-м вице-президентом Соединенных Штатов с 2009 по 2017 год. Покинув Белый дом, он продолжил воплощать свои идеи расширения возможностей для всех путем создания фонда Байдена, Центра дипломатии и глобального взаимодействия имени Пенна Байдена при Пенсильванском университете и Института внутренней политики Байдена при Делавэрском университете. В 2020 году Джо Байден выиграл выборы у Дональда Трампа и стал 46-м президентом США. Он является автором книги «Обещай мне, папа: год надежды, трудностей и целеустремленности».
