Меня колотит.
– Жждите! – выкрикиваю я таксисту и выскакиваю из машины.
Барабаню в дверь – Эй не отвечает.
Его машины нет у дома.
Возвращаюсь к водителю.
– Ммонтировка есть? – уверена, я похожа на сумасшедшую.
– Зачем?
Значит, есть.
– Ннужно! Рразве не ввидите?! Ппоззарез!
По крайней мере, он точно видит, что я не отстану. Достает из багажника инструмент, протягивает мне.
– Помочь?
– Ссама!
Обхожу дом. Иду туда, где расположена гостиная с окнами до пола. Натягиваю шарф до глаз. Размахиваюсь. Зажмуриваюсь. И обрушиваю всю свою злость и монтировку на окно.
Оно звенит, идет трещинами.
Я дико улыбаюсь.
Слышу, как взвизгивают шины такси.
Орудую монтировкой до тех пор, пока проем окна не становится для меня дверным проемом. Иду прямиком к потайной комнате Эя. На всякий случай дергаю за ручку – заперто. За пару ударов напрочь выношу стеклянную вставку, просовываю руку в дыру.
Нащупывая замок, я уже вижу, что скрывается в комнате.
Точнее, это не просто комната, а рабочий кабинет.
Рабочий кабинет фотографа.
Несколько фотоаппаратов лежат на столе, на полке – целая выставка объективов.
Ноут.
Включен и незапаролен.
Склоняясь над компом, просматриваю названия папок на рабочем столе. Пока не натыкаюсь на ярлык папки с названием «Эм».
Открываю ее – и опускаюсь на стул.
Там сотни моих фото. Снимки, о которых я ничего не знала.
Тащу елку по асфальту.
Сняв одну варежку, читаю сообщение Сергея о том, что он встречается с другой женщиной.
Сплю в доме Эя – мне снова снится кошмар.
Сижу в баре с Ренатой, пожирая ее взглядом...
Как такое возможно?! Я же чувствую, когда за мной подглядывают!
Но, похоже, не тогда, когда это делают с дальнего расстояния, через объектив фотокамеры. Не тогда, когда сплю. И не тогда, когда я увлечена или ошарашена происходящим настолько, что не почувствовала бы Эя, даже стоящего за моей спиной.
Сердце колотится.
Удаляю папку со своими фото, параллельно вызывая такси. Забираю все карты памяти от фотоаппаратов, которые удается найти.
Захлопываю крышку ноута.
«Где ты?!» – пишу Сергею в такси.
Молчание. Не в сети.
Смотрю на часы. Должен был приземлиться!
Не помню, как оказываюсь в квартире.
Мечусь по комнате.
Что Эй собирался сделать с моими фото?! Выставить их на всеобщее обозрение? Как снимки Ренаты?! Чтобы моими кошмарами наслаждались случайные люди? Чтобы мою боль обсуждали критики? Чтобы мои тайные желания печатали на фотообоях или размещали заставкой на рабочем столе?!
Наконец, приходит сообщение от Сережи.
Серый: Приземлился! Еду! Что случилось?
Читаю буквы, набранные им – и сразу становится спокойнее, будто Сережа погладил меня по спине.
Never111: Просто приезжай. Ты мне очень нужен.
Ложусь на кровать. Прикрываю глаза, кутаюсь в одеяло. Брожу в потемках своих мыслей, шарахаясь от любого образа.
Я не знаю, что со мной происходит. Не знаю, как с этим справиться. Не знаю ответов ни на один вопрос. Я заблудилась – и не могу найти выход.
Заставляю себя представить картинку – падающий хлопьями снег. Этот снег постепенно согревает меня.
Never111: Где ты?
Серый: Въезжаю в город.
Never111: А сейчас?
Серый: На две минуты ближе))
Серый: Уже скоро, Эмма.
Серый: Я близко.
Серый: Похоже, это твой двор. Расплачиваюсь с таксистом.
Я бросаюсь к окну. Сквозь хлопья снега вижу, как к моему подъезду с букетом чайных роз идет мужчина в куртке с капюшоном. Набирает что-то на мобильном телефоне. Он не знает, что я его вижу. Как же приятно подглядывать такое! Сердце счастливо барахтается в груди.
Серый: Я вхожу в твой подъезд.
Улыбаюсь.
Серый: Я поднимаюсь к тебе на этаж.
Улыбаюсь.
Серый: Я стою перед твоей дверью. Открой мне, Эм.
В дверной глазок я вижу букет цветов – и распахиваю дверь.
Глава 21. День 320
«Открой мне, Эм».
Если бы я обратила внимание на это «Эм», на то, как тихонько кольнуло в сердце, – ведь Сережа никогда не называл меня так… Хотя, кого я обманываю? Я не была бы к такому готова, даже если бы заранее знала, что произойдет.
Эй прошел мимо меня на кухню, оставляя ботинками на паркете влажные следы. Вылил из стеклянного кувшина остатки сока, набрал воду, поставил розы в кувшин.
Поправил цветы – будто это могло иметь хоть какой-то смысл.
Оглядел кухню.
Я все понимала. Но не могла уместить это в голове! Я зажмурилась и сжала ладонями виски.
– Примерно так я и представлял твою коморку.
Меня будто током прошибло. Голос Эя звучал здесь, в моей квартире! Это невозможно...
– Дверь закрой.
Я не двигалась.
Он сам закрыл дверь. Щелкнул замок.
Эй прошелся по моей квартире. Заглянул в спальню, зашел в комнату для чтения.
– А ты вертихвостка! – донеслось из-за двери. – Так зажигать с Сергеем в сети, и в тот же день отдаваться мне на кухонном столе.
Будто пощечину отвесил.
Эй и Сергей не мог быть одним и тем же человеком. Не верю…
Я все еще стояла у двери. Казалось, сделаю шаг – и рухну.
– Ппожалуйста… Нне… ззабирай у… мменя Ссережу…
Эй выглянул из спальни.
– Не придумывай, Эм. Не было никакого Сережи. И Эя, кстати, тоже не было.
Он открыл крышку ноута, пощелкал клавишей мыши.
– Сергей и Эй – две стороны одной медали. Мои отдельные черты, выделенные и гипертрофированные – специально для тебя, зая, – Эй захлопнул крышку ноута и почти вплотную подошел ко мне. – Как можно так запасть на человека, о котором ничего не знаешь?! Я жутко злюсь на тебя, Эм, когда думаю об этом! Ты же не дура, понимаешь, что очень просто быть идеальным, когда есть время подумать над каждым вопросом. Когда собеседник не видит твоего лица, не видит реакции. Да я в Питере не был ни разу, Эм! Я эти мосты видел только на фото в Гугле! Но ведь правда тебя не особо интересовала, верно? Ты тупо дорисовывала к буквам то, в чем нуждалась! Уверен, у тебя ни разу не возникло мысли, что Сергей сидел перед компом с банкой пива, в растянутых трениках, потный и заросший! Ты всегда представляла его благоухающим, будто перед каждым разговором с тобой он принимает душ. Ведь так было, Эм? Ты дорисовывала, что хотела, к моей же личности. И выбрала его, а не меня! Честное слово, Эм, это даже немного обидно.
