Горан собирался еще что-то спросить, но тут в дверь кабинета (мы совещались в кабинете моего отца) постучали, я откликнулся, и в комнату вошли пятеро. Типичные бойцы пограничья — обветренные загорелые лица, жесткие взгляды темных глаз (там кстати много и полукровок, в пограничниках). На лицах, руках — следы ожогов. Но не такие явные и сильные, как я ожидал увидеть.
— Кто старший? — спрашиваю строго, не предлагая вошедшим сесть. Кстати — они с оружием, что вообще-то противоречит правилам Клана. Как и к императору, все чужие должны входить в кабинет Главы без оружия. Потом с этим разберусь. Вижу — Кендал уже наготове, рука на мече. Впрочем — и остальные не спят. Мало ли…
— Я — веско, медленно говорит тот, что постарше, с проседью в волосах. Явный полукровка — глаза уже, чем у имперца — Салан Гавор.
— Как сумели уйти от степняков? — спрашиваю в лоб, глядя в глаза мужчине. Почему-то он мне не нравится, сам не знаю — почему. Может слишком надменное лицо, губы сжатые в ниточку…что-то не то с ним.
— Быстро скакали, нас не успели схватить — так же веско отвечает этот самый Салан, и глаза его чуть щурятся, будто у снайпера, выбирающего цель.
— Брат! — мысленный «голос» Уго полон тревоги — Это плохой человек, он желает тебе зла. Он желает зла всем, кто тут. Он хочет вас убить.
— Вот как…быстро скакали! — киваю я — быстрее ветра, да?
Кендал бросает на меня быстрый взгляд, потом смотрит на Максима, и тот встает в дверном проеме.
— Да…быстрее ветра — подтверждает мужчина с каменным лицом.
— Кто тебя послал? — так же спокойно и весело спрашиваю я — Зачем тебя послали? Внедриться в ряды защитников замка? Открыть ворота врагу? Почему ты предал?
Он двигался очень быстро. Очень. Мгновение — и меч в его руках. Шаг ко мне, замах! И мужчина застывает, скованный затвердевшим воздухом.
Остальные тоже схватились за мечи, и…повалились, обливаясь кровью. Максим двумя ударами уложил двоих. Этот гигант когда хочет, двигается молниеносно. Даже и не поверишь, что такой здоровила, который весит не менее ста тридцати килограммов, может ТАК двигаться.
Двух других завалил Кендал — но это не вызывает никаких вопросов. Победитель турниров мечников, что ему два степняка, пусть даже и опытные, тренированные и умелые. Они даже его меча не сумели коснуться своими ковырялками. Одному вскрыл горло, другого убил уколом в сердце, изящным, длинным выпадом.
— Как понял? — спокойно осведомился Кендал, вытирая меч об одежду одного из убитых.
— Не понравился он мне — отвечаю, не собираясь раскрывать тайну моего кота. Ни к чему им знать — даже Кендалу. Так, на всякий случай. Пусть это будет нашей с Уго тайной. Тут ведь еще и Горан, а вдруг он по-пьянке кому-нибудь сболтнет…не хочу, чтобы об этом знали многие. Потом как-нибудь расскажу Кендалу…и Максиму. При случае.
— Не понравился — повторил я — Глаза бегают, ну и вообще…ожоги слабые, хотя говорят, что ушли чудом, обожженные. Похоже, что ожоги нанесли специально. Если бы их коснулась огненная сеть…они бы с нами не разговаривали. Так, ладно…допросить его надо. Кендал, ты как? Не боишься рук замарать?
Кендал бесстрастно посмотрел на меня, чуть поджал губы и дернул плечом:
— Допрошу. Все расскажет. Ведь расскажешь, придурок?
«Придурок» стоял с вытаращенными глазами и раскрытым в крике ртом, и ничего не мог сказать, по крайней мере — сейчас. А может самому допросить? Все-таки меня учили допрашивать, в том числе и с применением специальных средств. Можно снадобье сделать…сыворотку правды. Только долго это. Лень. Пусть Кендал допрашивает, с него не убудет. А я пойду вымоюсь и немного посплю. Одежду сменить нужно, истрепался, пропотел. Гигиена — наше все.
Глава 11
Солнце пекло немилосердно. Скарла уже не в том возрасте, чтобы долго стоять на солнцепеке, потому медленно и незаметно переместилась под навес позади Собирателя. Тому на жару и солнечные лучи было абсолютно наплевать. Мощный, мускулистый, он стоял по пояс голым, уперев руки в бока, и с радостной улыбкой предвкушения смотрел на то, как перед воротами крепости выстраивается треугольник, состоящий из нескольких десятков шаманов. Разного возраста, разного пола, роста — шаманы стояли взявшись за руки, и заунывно распевали что-то непонятное, на один мотив. Что-то вроде: «Аууэыыы….ауэыыы…баа…баа…ауэыы». Скарла знала что это такое, но никогда не видела в действии. И у нее по коже бегали мурашки. Даже не обладающий магическими способностями мог ощутить, какая невероятная сила накапливается в этом единении магов. Человек не может ей управлять, не может применить магическую силу в своих нуждах, но ощутить, когда энергия просто-таки кипит и бурлит в пространстве — это запросто.
Скарла слушала, когда учитель рассказывал маленькому Альгису о магии — откуда та берется, кто ей может управлять. Волей-неволей слушала, занимаясь в комнате хозяйственными делами, или просто отдыхая, тихонько сидя в углу на пуфике. Так вот из этих лекций она вынесла несколько неоспоримых фактов: первое — это то, что никто в мире не знает, что такое магия. Второе — люди не знают, почему одни из них могут управлять магией, другие — нет. Ну и в добавку к двум пунктам: абсолютно неизвестно, почему одни становятся могучими магами, другие — еле-еле справляются с самым маленьким ее потоком. Учитель объяснял, что это как с физической силой, присущей человеку. Одни рождаются сильными, другие дохлячками. И да — как и физическую силу, магические способности можно натренировать. С годами они развиваются все больше и больше, но опять же — не у всех и не всегда.
Так вот он и рассказал о способе, который может увеличить силу мага в десятки, сотни, а то и тысячи раз. Это так называемый «Клинок». Делается он так: маги выстраиваются в нечто подобное клинку меча, и взявшись за руки, вначале приводят себя в нечто подобное состоянию транса — распевая простейшую мелодию-заклинание. А потом по команде того, кто стоит на острие Клинка, и кто собственно будет использовать эту магию — маги подключаются к своим источникам энергии. Получается нечто могучее, невероятное по своей мощи. Этим Клинком можно сносить города и уничтожать рати противника.
Вот только одна беда у этого самого Клинка: тот, кто стоит на острие, рискует потерять и магию, и саму жизнь. Если он не сможет совладать с потоком энергии, который бушуя рвется сквозь него, то как минимум выжжет у себя в мозгу каналы, служащие дорогой для магической силы, а как максимум — просто сварит свой мозг. И потому на острие обычно ставят самых сильных, самых умелых волшебников, которые способны контролировать протекание энергии сквозь свои каналы, не допуская слишком ее быстрое истечение. Но и в этом случае маги невероятно рискуют.
У того, кто сейчас стоял на острие — выбора не было. Откажись — и его тело украсит один из кольев на окраине армейского лагеря. Собиратель не прощает отказа, и карает быстро и безжалостно. Походя, будто давит надоевшую букашку.
Все эти дни, недели, Хессар таскал Скарлу за собой. Зачем — она не знала. Он приказал выдать ей юрту, а когда шаманка Эльга «умерла» — отдал Скарле все имущество колдуньи — юрту, все содержимое юрты, рабов, и даже украшения, которые имелись на теле «погибшей».
