Так вот, вторая серия «Молота» — это эксклюзивная разработка, созданная по правительственному спецзаказу. Как вы уже догадались, заказ сделан моим куратором, а весь набор вставок ориентирован на то, чтобы пилоты могли «видеть» и уничтожать тварей в многомерном пространстве. Такие фичи без согласования с Церковью не обходятся. Патриархат изучил характеристики… и неожиданно легко одобрил проект. Даже слишком легко. Правда, внешняя разведка докладывает, что конфедераты и японцы идут схожим путем. А, значит, бюрократические палки из колес убирает Клуб Девятерых.
Полевые испытания в Верейске показали, что твари легко пробивают керамическую броню, а керамотитановые пластины попросту отрывают. Дальше начинается варварское раскурочивание механизмов, вырывание кабелей, нейроволокон, разгибание внутренних перекрытий и извлечение пилота из кабины с последующим съедением. Страшная смерть, доложу я вам.
Ижевские технари проанализировали характер повреждений, скорость реагирования систем и еще кучу факторов, а затем внедрили три десятка модификаций. Так и появилась версия 2.1.
Фонарь шагателя распустился диафрагмой.
Лепестки втянулись в корпус.
Я увидел хрупкую рыжую девушку, которую выделила для испытаний Бронеходная академия. Студентка пятого курса Виктория Кошкина.
Вика перебралась через внешний край кабины, ловко спрыгнула на ребристый выступ защитного гусеничного кожуха, а затем — на землю. Девушка был веселой, симпатичной и очень худой. Подозреваю, что форму шили на заказ, уж больно хорошо комбез сидел на этой рыжей бестии. Кто бы мог подумать, что Вика без особых проблем пройдет все испытания на полигоне, оперативно отстреляется по целям и вернется в штаб на десять минут раньше остальных, включая Игната Арбенина, которого я притащил с собой. Минимум на десять.
— Как оно, Вика?
Ей двадцать два.
Адепт огня, Подмастерье. Развитые стрелковые техники, родовая способность — «прожигание». Это означает, что госпожа Кошкина может усилить огнем практически любой снаряд и прожечь насквозь броню условного противника. Титан, сталь и даже керамику. Спасет разве что выставленный щит, только он должен быть высокоуровневым. И не водяным, конечно же.
— Резкая машина, — Вика говорила тихим, но уверенным голосом. — Есть нюансы по управлению, но к этому можно привыкнуть.
В штабе собралось человек десять.
Преимущественно армейские чины. Я их даже запоминать не стал. Сегодня одни, завтра другие. С нашей стороны на испытания прибыли Сигизмунд Черновецкий, Василий Тьма, я и Игнат Арбенин. Последний, к слову, был заслуженным ветераном двух войн и преподавателем из этой же академии. Ирония судьбы.
— А что с форсированным режимом? — уточнил полковник Евстратов.
— Зверь, господин полковник, — улыбнулась Вика. — Стоит превысить порог, и врубаются резервные сервоприводы, а вместе с ними — дублирующая система охлаждения. Движок мощнее, чем у первых «Молотов».
— Оружие, — отрывисто произнес Черновецкий.
— Стандартный гранатомет, модифицированный «Гатлинг», — отрапортовала Кошкина. — И кромсатель хороший. Ну… очень хороший.
— Это как? — заинтересовался я.
Холодным оружием трансформы оснащаются на случай ближнего боя. Допустим, у вас закончились боеприпасы, а противники еще стоят на ногах. В смысле, противники-люди. А бывает и так, что два шагателя сходятся в рукопашной. Управление машиной в подобных ситуациях — тонкое искусство. Игнат, насколько мне известно, побывал в нескольких клинчах и вспоминать о стычках не любит. Говорит, хуже всего, если нарвешься на боевика, обученного японцами. Тогда можешь и не выкарабкаться.
Так вот, кромсатель — это выдвижное изогнутое лезвие с переменной геометрией и усиливающими артефактами. Отсюда и характерное свечение. Издалека смахиват на полумесяц. В некоторых моделях выдвигается дополнительный полумесяц, а по режущей кромке пускается цепь, превращая орудие убийства в бензопилу. Профессиональным воякам такие примочки не по душе. Говорят, ненадежно. Цепь заклинивает, подачу энергии можно перерубить одним точным ударом. Только проверенные клинки. С мощными пробивающими вставками.
— Рубит хитин, керамику, титан, — пояснила девушка свою мысль. — Там алмазное напыление, если что. И лазерная заточка. Можно хоть дубы, хоть бетон в салат шинковать.
Образно.
Черновецкий хмыкнул.
И уточнил:
— Не будем делать преждевременные выводы. Мы еще защиту не проверяли.
Да-да. Наша главная уязвимость.
— А что по спецификациям? — поинтересовался Черновецкий.
Вперед выступил Пантелей Бровченко, ведущий разработчик «Ижевсих роботов». Неопределенного возраста персонаж в фирменном костюме с логотипом ИР. Бровченко носил очки и выглядел весьма старомодным типом.
— Мы отказались от керамики, — сообщил Бровченко, сверившись со своим планшетом. — Понимаете, керамика нужна при условии, что бой ведется с одаренными. Это дополнительный аргумент против стихии огня. Что касается тварей… то они просто очень сильные. Поэтому мы сделали упор на противодействие физическому урону.
— Правильно, — похвалил Евстратов.
— За основу взяли титан, — продолжил разработчик. — Сверху — армированный пластрон. Это комбинированный вариант, как у предыдущего «Молота», но мы отказались от легированной стали.
— И облегчили машину, — догадался я.
— Верно, — бросив на меня уважительный взгляд, подтвердил Бровченко. Мещанин, насколько мне известно. Талантливый мещанин, родители которого были крепостными-вольноотпущенниками. — Вес устройства значительно уменьшился. При этом мы повысили маневренность, увеличили боезапас и добавили мощности двигателю.
— Турбировали его, — кивнула Вика.
— А вы уверены, — уточнил полковник, — что новый композит не уступает по прочностным характеристикам старому?
— Безусловно! — с энтузиазмом воскликнул разработчик. — Композиты — мировой тренд. К тому же, мы используем оригинальный могилевский пластрон, превосходящий по ряду параметров зарубежные аналоги.
— С пассивной защитой разобрались, — перебил Евстратов, — а как быть с креплениями и сочленениями? У нас же переменная конфигурация. И твари этим пользуются. Они научились отрывать ваши пластины, пробираться в нутро шагателей.
— Мы это учли, — заверил Пантелей. — Дополнительная полировка нижних сигментных поверхностей. Сглаживание заступов. Более плотное прилегание пластин. Теперь сегменты отрывать крайне неудобно. Даже когтями.
Пока мы разговаривали, начали подтягиваться остальные шагатели.
Лидировал Игнат.
— Допустим, оторвут, — сказал я. — Твари эволюционируют, быстро адаптируются к изменившимся условиям.
Разработчик наградил меня внимательным взглядом.
