Я двинулся по узкому тротуару Казарменного переулка.
— Рассказывай.
Проблемы начались еще утром, но за последние полчаса всё резко ухудшилось. Роман Клинцов, руководитель Тайной канцелярии, заявил, что моя школа в Кадетском корпусе не имеет практического смысла. Опытным путем удалось выяснить, что боевые призыватели хорошо справляются со своими задачами и убивают тварей «без всякого эфира». Кроме того, «Ижевские роботы» вот-вот доработают партию шагателей, заточенных под «многомерные войны». Этого достаточно, чтобы справиться с любыми вызовами.
Клинцов ездил по ушам Алмазова давно, но в последние дни великий князь начал прислушиваться к Тайной канцелярии. Новых прорывов нет, хищники начали казаться гипотетической угрозой, значение которой сильно преувеличено.
Вчера на стол Алмазова лег доклад, из которого следовало, что я запатентовал эфир. Выглядит всё так, что хитрожопый Друцкий тестирует за казенный счет технологии, из которых хочет извлечь профит в будущем. В коридорах власти даже обсуждается версия, что я действую в интересах клановой корпорации. Это же логично: прикрываясь нашествием тварей, я создаю искусственный спрос на трансформы ИР. В перспективе, естественно, Друцкие будут пробивать госзаказы в особо крупных размерах.
Терки спецслужб продолжались бы еще долго, но окончательную точку поставил звонок из Патриархата. Полчаса назад с императором связался секретарь Церкви Равновесия и заявил, что деятельность Сергея Друцкого необходимо приостановить. Причина — подозрения в неоднократных нарушениях Баланса. Император поинтересовался, надо ли меня арестовывать. Секретарь сказал, что в этом нет необходимости. Расследование ведется, Патриархат непременно докопается до истины. В общем, вопрос о целесообразности эфирной школы решается прямо сейчас.
— Что мы можем сделать? — спросил я.
— Ничего, — в голосе Тьмы послышалась грусть. — Собран Совет Безопасности при Его Императорском Величестве. Там сейчас Черновецкий сцепился с Клинцовым. Окончательное решение принимает монарх.
— У нас есть сторонники в Совете?
— Немного, — честно признался Тьма.
— Рекомендации?
— Сиди, не высовывайся. Если позвонят члены Совета — снимай трубку и защищайся, как можешь. У императора могут возникнуть вопросы лично к тебе. Так мне сказали.
Что ж, близится время разбрасывания камней.
— Василий…
— Да?
— Мне нужно добыть одну вещь.
— Какую? — насторожился экспедитор.
— Схему и технические характеристики крестоформа.
На том конце провода долго молчали.
— Ты понимаешь, о чем просишь?
— Вполне.
— Формально я остаюсь твоим куратором. Если ты начнешь воевать против Церкви прямо сейчас… полетит много голов. И моя уляжется в грязь одной из первых.
— Василий, линия защищена? — я огляделся по сторонам. Единичные прохожие, интерес к моей персоне нулевой. Для страховки окутываюсь «куполом тишины». — Мы можем говорить откровенно?
— Можем, — заверил куратор.
— То, что сейчас происходит… за этим стоит Мефодий. Конфликт набирает обороты, сам видишь. Я думаю, что Мефодий утратил нейтралитет и действует в интересах чужого государства. Меня хотят закрыть, чтобы возвысить другого инструктора.
— У тебя есть доказательства?
Я поведал экспедитору о соревновании вселенцев, предложении Мефодия и протекции Клуба Девятерых. Подчеркнул, что угроза вторжения сохраняется, но церковники упорно не хотят этого замечать. Патриархат интересуется лишь одним вопросом — возможностью пропихнуть своего протеже в Клуб.
— Хм… думаешь, они сделали ставку на другого кандидата? — уточнил Тьма.
— Уверен. Давление не сработало, поэтому меня хотят утопить. Причинить вред напрямую не могут и действуют окольными путями.
— Церковь сильна, — задумчиво произнес мой собеседник. — Если они хотят кого-то достать…
— Разве мы защищаем интересы Церкви? — удивился я. — У нас своя страна. Свой император.
— Изложи план.
— Добудь сведения о крестоформе. Я ликвидирую Мефодия.
— Проблемы на этом не закончатся.
— Они коснутся меня. Ты не отдавал приказа о ликвидации. Черновецкий — тоже. За любые безрассудства я беру ответственность на себя.
— Хорошо, — согласился Тьма, — я попробую. Но не рассчитывай на положительный результат. Крестоформами пользуются Кардиналы и Патриархи, эта технология держится в строжайшем секрете.
— Наверняка император подумал о сдерживании, — заметил я.
— Посмотрим, — Тьма явно намеревался свернуть разговор. — Если получится решить вопрос, я позвоню.
— Только не медли, — попросил я. — Пока Мефодий вновь не ударил.
— Я тебя услышал.
В этот раз я решил не извращаться с петляющими по городу троллейбусами и вызвал такси до площади Детей. В итоге всё равно потратил двадцать минут — большую часть пути мономобиль провел в пробках. Делать было нечего, и я проверил таунхаус «телезрением». Арина смотрела какой-то фильм, Сыроежкин разговаривал по «Либриуму» с родителями. «Либриум» — это один из местных мессенджеров с очень качественной и бесплатной видеосвязью. Хорошо. Значит, в Мексику мне заглядывать не нужно.
Площадь Детей — одна из самых старых локаций Воронежа. Говорят, здесь появился один из первых в Империуме центров детского творчества, в котором обучались как одаренные, так и мещане. Прямоугольная площадь со всех сторон была окружена историческими постройками. Дом-музей Ивана Бунина, который в этой реальности тоже стал знаменитым, хотя и не получил Нобелевскую премию. Просто Нобель не сумел подняться — динамит никого не интересовал. Торговые ряды Долговых — трехэтажный монстр в стиле модерн, ставший приютом для элитных бутиков с одеждой и обувью для аристо. Там же, насколько мне известно, шьют платье по мерке, снятой с заказчика — услуга, пользующаяся спросом у дворян. В юго-восточном углу треугольника красуется Ратуша с магическим швейцарским циферблатом. В полночь часы начинают светиться голубым, а призраки цифр опадают и растворяются в воздухе, не долетая до мостовой. Ну, а в центре площади располагался знаменитый Фонтан Ундины.
Я прошел мимо грудастой мраморной бабы, держащей в руках морскую раковину, и направился к неприметному переулку, зажатому с двух сторон музеем Бунина и Торговыми рядами. Струи воды били из щупалец кракена, поддерживающих соблазнительную Ундину. Прям тентакли в сердце исконно русского города…
Переулок вывел меня к глухой стене с неприметной металлической дверью. Ключ-карта без проблем открыла проход, а биометрические артефакторные датчики просканировали тело Сергея Друцкого вдоль и поперек. Выдвинувшиеся было из кладки турели убрались восвояси.
За оградой меня встретили псы.
