Вот она, металлическая дверь.
Турели не выдвинулись, зеленый индикатор над биометрической панелью не горит. Это должно меня насторожить. И настораживает. Потому что ключ-карта ничего не открывает. Дверь уже отворена, магнитные захваты разблокированы.
Так не бывает.
Не на правительственных объектах.
Осторожно вхожу, окутываясь аурами. Кинетика, «ментальная броня» и «пузырь». Воды много, так что «пузырь» у меня добротный, насыщенный.
Атакуют сразу.
Сперва на ментальном уровне. Нечто жуткое, звериное обрушивается на мой разум извне, едва не проламывает выставленную блокировку, окатывает яростью хищника. Воля представляется мне коллективной — мощный поток, собранный из отдельных фрагментов.
Перебрасываю на «броню» больше эфира.
Отгораживаюсь от враждебной эмпатии.
Вижу серую тень, метнувшуюся к моему горлу. Уклониться не успеваю — пес сбивает меня с ног и валит на землю, в мешанину травы и хлюпающей жижи. Острые зубы не причиняют мне вреда — спасает кинетика. В рюкзаке что-то хрустнуло. Прощай, планшет.
Левая тонфа выпадает из руки.
Торец правой я всаживаю в бочину сторожевого пса, решившего полакомиться мной на обед. Видимо, собачек плохо покормили. Ай-яй-яй.
Тугие жгуты мышц мне пробить не удается, но шерсть на боку пса вспыхивает от удара огнем. Тварь взвизгивает, но продолжает прижимать меня к земле, навалившись на грудь всей своей чудовищной массой. Вырастили кабанов на мою голову.
Существо рычит.
На мое лицо стекают слюни.
Бью второй раз — в тут же точку. Наградой мне служит хруст ребер и хлюпающий звук. Бульман вновь тянется к моему горлу, но получает «электрической плетью» по морде, а довершает картину рассекающий взмах «призрачным лезвием». На меня вываливаются горячие и липкие внутренности монстра. Бульман валится на правый бок, конвульсивно дергаясь. Всей своей стокилограммовой тушей. Мне кажется, или эта хрень окрашена под цвет газона? Мимикрируем, значит.
Мимикрируем и агонизируем.
Туша обрушивается на мою руку с тонфой. Чудом успеваю убрать «лезвие», чтобы не отсечь собственную кисть. Больно, твою мать! Слишком большой вес.
Дергаюсь, пробую выбраться из-под трупа.
Не получается.
И вижу быстрые тени. Пятеро бульманов нарезают круги, движутся по сужающейся спирали, рычат и шипят. Из пастей сторожевых мутантов высовываются раздвоенные змеиные языки. Честно говоря, я мог бы их не заметить без «сверхвосприятия». Твари адаптируются к окружающей среде. Сливаются с дождем, серостью и коричнево-зеленым фоном территории комплекса. Перебрасываются образами, планируют атаку.
Эти псы не такие уж и глупые.
Просекли, что я сделал с их собратом.
А еще до меня доходит, что животными кто-то управляет со стороны. Точнее, кто-то внес разовое изменение в их стайный интеллект. Здорово напоминает «био» в сочетании с «манипулятором», но я не уверен. Кажется, из памяти сторожевых псов попросту удалили мой запах. Я — обычный нарушитель. Чужак. Значит, неизвестному манипулятору нужно заняться чем-то еще, пока меня разрывают собаки. Добраться до Арины и Виталика? Развалить в хлам систему безопасности? Возможно.
Мысли проносятся хаотичным вихрем в моей голове.
Отбрасываю всё лишнее.
Мне надо разделаться с псами.
Запечатываю левый кулак в «каменную броню» и наношу высокоуровневый «незримый удар» по собачьей туше. Концентрированный воздушный поток сдвигает мертвого бульмана и протаскивает несколько метров по земле, обдирая дерн и траву.
Рука свободна, но кисть пронзает боль.
Я не могу воспользоваться тонфой.
Псы чувствуют слабость. Ближайший бульман срывается с места и покрывает разделяющую нас дистанцию за пару прыжков. Сношу его «незримым ударом». Тварь пригибается к траве, упирается лапами и рычит, выскалившись на меня.
Движение справа.
Бью «полосой жара», затем — «расширением».
Капли дождя шипят, испаряясь. Место сражения окутывается паром, становится горячо. Второй пес практчески уклонился от «полосы», лишь один его бок слегка подпалило стихией. Остальные в ужасе отшатнулись от «расширения», но я не успел вложить в технику нужного количества энергии.
Просто выиграл время.
И начал трансформироваться.
В медведя.
Оброс шерстью, набрал вес и перевернулся на все четыре лапы.
Когда перекидываешься в медведя, все повреждения, полученные в человеческом облике, исчезают. Оборотень перестраивает свое тело и полностью регенерирует. Кисть больше не болит. Тонфа мне не нужна — я планирую разделаться со стаей голыми руками. То есть, лапами.
Псы набрасываются на меня со всех сторон.
Больше никакой тактики.
Их генетическая память, волчья натура, подсказывает, что медведь — страшный противник. Меня надо валить как можно скорее. Вот только я не простой медведь. Я — боевой волхв в медвежьей шкуре.
Мне требуется ровно два удара лапами, чтобы раскроить черепа ближайших противников. Жуткие пасти, челюсти с раскрытием на сто восемьдесят градусов — это меня не смущает. Я наношу мощные боковые удары, чтобы не попасть лапой в капкан. Хруст, визг, агония. Одна зверюга ухитряется достать мой бок, но прокусить густую шерсть сходу не получается. Врубаю кинетику, и челюсти соскальзывают с незримой преграды. Я и забыл, что после трансформации все пассивные ауры обнулены.
Против меня — три особи.
«Расширение».
Бульманы синхронно прыгают, оставляя полосу шипящего огня под собой. Вожака я узнаю по черному окрасу и рыжим пятнышкам на лапах — именно он руководит атакой. На мимикрию противники не размениваются — они просто хотят перегрызть мне горло.
Бросок скоординирован таким образом, чтобы псы не мешали друг другу. С трех сторон. Я поднимаюсь на задние лапы, а правой передней вычерчиваю размашистую дугу, захватив чуть ли не половину условной окружности. Бью на «ускорении», так что по вектору лапа размазывается, сливается с буро-зеленым фоном и режет белесые струи. Добавляю урон от огня.
Первого пса чудовищным ударом сносит вперед.
Бульман врезается в вожака, и оба падают в лужу.
Третья собака почти дотянулась до моей головы, максимально раскрыв челюстной капкан. Я выставляю левую лапу, зашив ее «каменной броней». Зубы пса смыкаются на моем предплечье. Клацанье перерастает в хруст. Я вижу клыки зверя, они крошатся и выпадают. Резко взмахиваю лапой, и собачье тело, нелепо распластавшись в воздухе, летит к ближайшей сосне. Удар, визг и жалобное поскуливание. Хребет переломать не удалось, но пес сползает по коре и поднимается с трудом.
Первый бульман не шевелится.
