Арина с довольным видом убирает костяную пушку в набедренную кобуру.
Виталик продолжает висеть в своем коконе, не проявляя признаков заинтересованности происходящим.
Поднимаюсь на ноги.
Человеком.
Прихрамывая, добираюсь до кресла, но оно сплошь в пятнах крови. Плевать. Меня самого сейчас не назовешь эталоном чистоты. Присаживаюсь на подлокотник, обвожу усталым взглядом гостиную. Бывшую гостиную. Откровенно говоря, после визита сестренок-веселушек здесь жить не хочется. Уровень комфорта уже не тот.
Пробегаюсь «чутьем» по окрестностям.
Вроде, спокойно.
— Ты как? — поднимаю глаза на Арину.
— В порядке, — моя девушка снова достает ствол, подходит к развороченному окну и несколько секунд стоит, не шелохнувшись. На астральном плане что-то происходит — видимо, работают хитрые монашеские примочки.
Я уже собираюсь включить «телезрение», но отвлекает стук в дверь.
Стук.
В дверь.
Ненавижу этот гребаный день.
— Мы ждем гостей? — спрашиваю у подруги.
— Ярик, — Арина награждает меня уничтожающим взглядом.
— Молчу-молчу.
Дверь со щелчком отворяется. Словно ее и не запирал никто. Ну, и ловушки артефакторные безмолвствуют, аки народ при коронации государя.
Тонфы скользят по полу и прыгают мне в ладони.
Арина держит под прицелом жирную тетку с тремя подбородками, загородившую собой весь проем. Тетка осторожно переступает порог, держа руки над головой. Пальцы-сардельки растопырены, бордовые волосы собраны в несуразное подобие прически. Тетка одета в бесформенную хламиду, отдаленно напоминающую платье.
— Весов на вас нет, — причитает тетка, потрясая матерчатой сумкой. — Творите тут… непотребство всякое. Ты чего голый?
С трудом давлю улыбку.
— Не двигайся, — цедит Арина. — Я сегодня нервная.
— А ты пукалку убери, — гостья негодующе смотрит на моего бодигарда. — Тетя Глаша и не такое видывала.
Полный сюр, если честно.
— Рэйден, — устало произношу я. — Кончай маскарад.
— Как знаете, — обиделся сенсей. — Я хотел разрядить обстановку.
По жировым складкам тети Глаши прошлась волна изменений. Мы оглянуться не успели, как жиробасина исчезла, уступив место щуплому японцу в очках и потрепанном костюмчике.
Теперь уже и Арина дорубила, что к чему.
Убрала костяной пистолет.
И задала сакраментальный вопрос:
— Ты был здесь всё это время? Почему не вмешался? Нас чуть…
— Он вмешался, — перебил я. — Всё это время помогал мне. И тебя освободил, между прочим.
— Парень дело говорит, — поддакнул японец. — Мне пришлось пободаться с нашим общим знакомым, любителем молитв и святых текстов.
— Ты же в Токио улетел, — прищурилась Арина.
— Я сказал, у меня проблемы в Токио, — поправил мою подругу сенсей. — Это не одно и то же. Корректировщику вовсе не обязательно куда-то лететь, чтобы исправить положение вещей.
— Мефодий пытался корректировать реальность, — заметил я.
— Безусловно, — кивнул Рэйден. — Ты ожидал чего-то иного от бывшего шиноби?
На протяжении всего нашего диалога я пытался себя подлатать, применяя «контроль тела». Падшие женщины заряжали пули чем-то очень нехорошим, препятствующим быстрой регенерации. Скажу больше — чем-то отвратительно токсичным. К счастью, я могу выдавить это дерьмо из своих ран, хотя и приходится терпеть неприятные ощущения.
Рэйден приблизился к лежащей ничком на полу волчице. Нагнулся, перевернул труп на спину и сорвал с девушки маску.
Русская.
Она могла бы даже считаться красивой, если бы не полоски запекшейся крови в уголках губ.
— Сестры, — зачем-то сказал я. И тут же добавил: — Объясни мне одну вещь, если не сложно.
— Угу, — буркнул сенсей.
— Ты всё это время отирался под нашим домом. И, честно говоря, этот бой… едва не свел меня в могилу. Нельзя было просто остановить сердца этим сучкам? Или стереть их нахрен из реала?
— Иногда задаешься правильными вопросами, — хмыкнул Рэйден, снимая с запястья убиенной витой платиновый браслетик. — Но лишь иногда. Лови.
Я выхватил из воздуха артефакт.
— Что это?
— Церковное дерьмо. Защищает от биологических вмешательств, включая манипуляции. Что касается «чистого листа», то мне противостоял Мефодий. А этот ублюдок, чтоб ты понимал, один из Абсолютов.
— Я думал…
—…что перед тобой Знаток или Вездесущий, — Рэйден выпрямился и пересек гостиную, направляясь к Сыроежкину. — А еще ты думал, что можно угрожать семье Патриарха и избежать последствий своего кретинизма. С такими людьми не шутят, Ярослав. Ты либо убиваешь тигра, либо не суешь голову ему в пасть.
Кокон, сковавший моего управляющего, померк.
Виталик не сумел сгруппироваться и кулем грохнулся на пол.
— А теперь, — Рэйден обвел нас суровым взглядом. — нам предстоит небольшая уборочка. Приведем мысли в порядок, обсудим всякое-разное. И, конечно же, надерем жопу Мефодию.
— Может, с этого и начнем? — предложил я.
— Ярослав, — сенсей укоризненно покачал головой. — Когда ты уже думать начнешь? Сперва планирование, потом рейд.
— Поддерживаю.
Я обернулся на голос.
В проеме стоял Василий Тьма.
Глава 24
Пока люди в однотипных серых комбинезонах наводили порядок в гостиной, мы перебрались в квартиру Сыроежкина. Со всеми вещами. Я принял душ, переоделся, окончательно подлечил свои раны. Сходил к забору, возле которого остался мой рюкзак. Понял, что планшет уже не спасти. Вернулся домой, выбросил всё лишнее в мусорный экомешок, свитый из натуральных конопляных волокон. Чехол для тонф и сам рюкзак отправил в стиралку. Испорченный планшет и обломки смарт-браслета перекочевали в камин, чтобы благополучно сгореть в языках «пламенеющей ярости». Не люблю оставлять незнакомцам пищу для размышлений.
Симки я сохранил.
Завтра прогуляюсь по магазинам, подберу себе новые гаджеты. Если, конечно, доживу до этого светлого мига. С моими новыми противниками не угадаешь…
Правда, кое-какие вещи внушают оптимизм.
Император встал на мою сторону.
Василий Тьма сказал, что между Империумом и Патриархатом назревает конфликт. Алмазовы знают, что я нахожусь под покровительством Клуба Девятерых. Знают, что Мефодий нарушил прямой приказ этого самого Клуба. И знают, что остальные Патриархи пребывают в состоянии раскола. Одни считают, что любое выступление против Церкви недопустимо, другие предлагают отречься от Мефодия ради восстановления Баланса.
