Девушка отогнала все неугодные мысли и попыталась сосредоточиться на пейзажах за окном. Этого у нее не вышло. Мысли то и дело крутились вокруг возможно разговора, а глаза поглядывали на объект любви.
Они остановились возле девятиэтажного блочного дома. Сергей закрыл машину, после чего они вошли в подъезд и на лифте поднялись на восьмой этаж. Возле двери, оббитой дерматином, Юля достала ключ и повернулась к Сереже.
– Значит, ты здесь живешь? – посмотрел он на нее.
– Каждый где-то живет, – сказала она. – Мой дом не такой большой, как твой.
Сергей согласно кивнул.
– Зайдешь? – спросила она. – Ты, кажется, хотел выпить?
– А у тебя есть чем меня угостить? – спросил он.
– Ну, спиртного не держу, – отозвалась Юля. – Но могу угостить тебя кофе.
– Кофе? На ночь? – улыбнулся он.
– У меня есть еще кое-что, от чего ты вряд ли откажешься, – произнесла Юля.
– Неужели? И что же это?
– Лимон, – сказала Юля.
– Да, – рассмеялся Сергей. – От этого точно отказаться не смогу. Даже согласен выпить кофе ради лимона.
Юля кивнула и открыла квартиру. Они вошли внутрь. Из коридора в разные стороны вело три двери, и еще был один небольшой коридор. Именно туда и провела Сергея Юля – это была кухня. Маленькая, на которой едва было место двоим. Почти все пространство занимали раковина, плита и холодильник. По сравнению с этой кухонкой, кухня в доме Снегиревых была огромной. А тут – даже стол казался узким, хотя и был чист.
Сергей сел на табуретку возле стола, Юля включила чайник и стала доставать чашки.
– У вас трехкомнатная квартира? – спросил Снегирев.
– Да, – кивнула Юля. – Мы обменялись еще до того, как отец с матерью развелись.
– И давно они развелись?
– Когда мне было восемнадцать.
– И где твой отец живет сейчас?
– В деревне, – ответила Юля. – Он счастлив тем, что у него есть огород. Недавно хвастался мне, какие огромные кабачки он вырастил.
Она поставила чашки на стол и разлила по ним кипяток.
– Сыпь кофе, – придвинула она Сереже банку. – Я лимон порежу.
Она вытащила из холодильника лимон и стала нарезать его. Затем поставила перед Сергеем блюдце с дольками. Тот взял одну и положил в чашку. Юля села за стол напротив него, прислонившись спиной к стене. Сергей сделал глоток из чашки и посмотрел на Юлю.
– Вкусно, – сказал он.
Та улыбнулась.
– Бутербродов хочешь? – спросила она. – Я-то все конфетами перебиваюсь, а вам, мужикам, мясо подавай. Или на худой конец колбасу.
– Да, это так, – согласился он. – Я бы конфетами не перебился. Вообще не понимаю, как про еду можно сказать «перебился».
Юля снова поднялась на ноги и занялась готовкой бутербродов. Вскоре Сергей сумел оценить ее работу.
– Супер, – сказал он.
Юля улыбнулась. Он тоже.
– Можно я пиджак сниму?
– Пожалуйста, – пожала плечами Юля.
Он снял пиджак и положил его на стул, стоящий рядом с ним. Белая рубашка очень ему шла, да и повязанный поверх нее черный галстук тоже.
– Что это ты решил выпить на ночь глядя?
– Скучно стало сидеть дома одному, – отозвался Сергей. – Решил тряхнуть стариной.
– Стариной? – переспросила Юля.
– Ну, – смутился Сережа. – Я ведь уже не первой молодости, хотя друзья говорят, что я хорошо выгляжу.
– Они тебе врут, – сказала Юля, глядя на него.
Сергей застыл с чашкой в руке, а улыбка сошла у него с лица. О чем он только думал, когда представлял, что молодая девушка, вроде Юли, может заинтересоваться им? Может быть то, что говорил о ней Димка правда? Может современные девушки и правда как-то по-другому смотрят на отношения? А ему в этой воде и ловить нечего?
– Ты выглядишь сногсшибательно, – сказала она.
У Снегирева будто гора с плеч свалилась, и он рассмеялся. Затем отхлебнул из чашки кофе.
– Ну и юмор у тебя, – сказал он.
– Хотя, – протянула Юля. – С другой стороны, если твои друзья – мужчины традиционной ориентации, то где им оценить тебя по достоинству?
Сережа, улыбаясь, покачал головой.
– Неужели тебе никто не говорил подобное? – спросила Юля.
– Так как ты, никто, – честно признался Сергей. – Признаюсь, другие девушки не такие смелые в высказываниях. Или я просто не встречал таких, как ты.
– А что говорили?
– Ну, – протянул он, – что красивый, обаятельный и тому подобное… Я знаешь, в молодости был красавцем. Так говорили. Примерно, как Димка сейчас.
– Я знаю, – отозвалась хозяйка квартиры. – Я видела твои фотографии.
– Когда это?
– Зашла как-то раз к вам, Димка показал, – отозвалась Юля. – Вы с ним были очень похожи.
Снегирев кивнул.
– Ну и как я тебе в двадцать лет?
Юля внимательно посмотрела на Сергея, прищурив один глаз.
– Ты хочешь правду или мне лучше молчать? – спросила она.
– Я хочу правду, – сказал Сергей, подумав.
Юля подумала, а потом произнесла:
– Сейчас ты намного сексуальнее.
Сергей, имевший неосторожность сделать глоток кофе, закашлялся.
– А раньше нет?
– Я считаю, что сейчас ты более красив, чем раньше, – произнесла Юля на полном серьезе.
– А в двадцать был некрасив?
– Красив, – кивнула она, нахмурив брови, – и даже слишком, себе во вред.
– Ты так считаешь? – Сергей поставил чашку на стол и посмотрел на девушку.
– Да, – кивнула она. – Когда человек слишком красив – это тоже не есть хорошо. Знаешь, всего должно быть в меру. А когда человек ну очень красив, это становится будто бы приторно. Излишество появляется. А когда есть излишество, начинаешь сомневаться в естественности. Не натурально становится. Знаешь, таких смазливых набирают сниматься в «мыльных» операх. А ее смотришь и понимаешь, что так в жизни не бывает.
И потом от красоты человек страдает не меньше, чем от уродства. Только если во втором случае он предоставлен себе больше, чем следует, то человек красивый редко принадлежит сам себе. Им все восхищаются, он всем нравится, все хотят с ним познакомиться, обратить на себя его внимание… Его ни на минуту не оставляют в покое. Он постоянно вынужден помнить о том, что другие на него смотрят.
Сергей подумал, как точно эта девочка в двадцать два года описала все то, что происходило с ним двадцать лет назад.
