Снова пауза. Юля старалась не дышать и никак не выказывать своего присутствия.
– Она, – произнес Саша и повесил трубку.
Это слово прозвучало, как удар хлыста, рассекший воздух. Юля вздрогнула от резкости, с какой было это сказано.
– Саша, – тут же произнесла Юля. – Только не говори, что из-за меня ты только что бросил девушку.
– Не бросил, – сказал Саня. – Меня поставили перед выбором, и я выбрал тебя. А вообще, когда тебя ставят перед выбором, тебя вряд ли любят.
– Саша, – протянула Юля, подумав о том, что заработала крупные неприятности не только себе, но и своему другу.
– Ты – мой друг, – сказал он. – Хм, теперь она попросит кого-нибудь из своих приятелей набить мне морду.
– Сколько же у тебя проблем из-за меня, – произнесла Юля.
– Да нет, – пожал он плечами. – Знаешь, я уже один раз в жизни уяснил, что иногда бывает полезно получить в морду.
– Когда это?
– Ну, в школе еще. Классе в восьмом, – Саня сел на стул и пустился в воспоминания. – Помню, нравилась мне одна. Вика ее звали. Хорошенькая. Брюнеточка такая, стройная. Она всем нравилась, но на меня не смотрела. А мне очень хотелось с ней на свидание сходить. Так вот, а моему старшему брату мать как раз новую курточку купила. Ну и я решил ее поносить один раз. Без спроса. Поносил очень неудачно. Она порвалась на самом видном месте. А ты Алешку моего знаешь. Он мне сходу в глаз и залепил. Хорошо заехал. У меня такой фингал был! Я прямо адмирал Нельсон стал. Ну, мать моя тут же меня к врачу.
О, какой мне доктор попался! Посмотрел на меня и говорит (а он еще все гласные тянул): «Финга-алис вульга-арис». Моя мать тут же: «Ой, скажите, а это опасно?» Он: «Не опа-асно». Правда добавил, что синяк будет две недели держаться. Я две недели ходил с фингалом. И прикинь, Вика на меня внимание обратила. Я ей сказал, что с Крабом подрался.
– С кем?
– Ну Краб! Близкий друг Кабана. А, да… Ты же не знаешь… У нас во дворе парень жил. Ну короче, король двора – Бык.
– А почему Бык?
– Потому что Быков. Так вот, к его девахе как-то раз пристал такой же по статусу чувак, только из другого двора.
– Кабан?
– Угу. Кабан, потому что…
– Кабанов, – закончила Юлька, усмехнувшись. – А Краб, потому что Крабов?
– Нет, – серьезно возразил Саня. – Краб – потому что глаза у него были все время на выкате. Ну, не важно. В общем, они сошлись. Только собрались мочить друг друга, как менты, облава. В общем, разогнали всех. Ну а эти, их же так не успокоишь… Они сошлись, что встретятся снова, но уже при группе поддержки. Сошлись. Двор против двора.
– И ты был в группе поддержки Быка?
– Шутишь? Меня вообще там не было. То есть, я был, но когда завязалась потасовка, я вовремя унес ноги. Чего я, дурак что ли подставляться?
Юлька засмеялась.
– Их всех потом на пятнадцать суток закрыли. За нарушение общественного порядка. А я Вике сказал, что Краб был бит мною. Она посочувствовала моему фингалу, и сходила со мной на пару свиданий.
– А потом?
– А чего потом? Фингал сошел, она тоже ушла. Мишка ей какой-то понравился. Такой лох кудрявый. Одно что у него брат на дискотеке работал, и он девчонок мог туда бесплатно проводить.
– Саш, может не стоило так порывать-то с Анькой?
– Знаешь, что я ценю? – спросил Сашка. – Дружбу. У меня в этой жизни есть только два друга – ты и Дашка. И я вас обменивать ни на кого не собираюсь. Поверь, я умею ценить дружбу, потому что половину жизни у меня ее не было.
Он помолчал.
– Я ведь был гиперактивным ребенком, Юля. Представляешь, что это такое? Сидеть на месте не могу, говорю быстро, хватаюсь за разные игрушки, бросаю. Короче, сначала ударяюсь лбом о стену, а потом соображаю. Я таким с детства был. В садике со мной никто не хотел играть. Я то разламывал игрушки, потому что хотел поиграть с ними поскорее, то едой в кого-нибудь попаду, потому что тарелку локтем скину, то просто собью с ног. В школе примерно то же. Спокойно сидеть не мог на месте. Вскакивал и начинал бегать по классу. Мне на ходу лучше думалось. Учительнице это не нравилось. За этим ей не нравился я. За ней меня невзлюбили все. Как видишь, снова со мной дружить никто не хотел.
И вот мама с папой покупают мне летом путевку в лагерь. И это, Юля, самый счастливый билет. В этом лагере я встретил тебя и Дашку. И вы подружились со мной. А я с вами. Впервые в жизни у меня появились друзья. Вы приняли меня таким, какой я был, хотя я ведь был не ангел. Хулиганистый.
– Все мальчишки в двенадцать лет хулиганистые, – ответила Юля.
Сашка встал, подошел к шкафу и вытащил оттуда фотографию. Затем сел возле Юли и показал ее ей. На фото были изображены Юля, Саша и Даша в двенадцатилетнем возрасте. Фон был черным, под ногами у ребят был асфальт. Легко можно было догадаться, что фотка сделана на дискотеке в лагере.
– Посмотри на нас, – сказал Сашка. – Это моя самая любимая фотография. На ней место и люди, сделавшие меня счастливым. Я бы все отдал за то, чтобы снова оказаться там с вами.
– А я бы нет, – сказала Юля. – Посмотри, какая я здесь полная. И у Дашки еще волосы короткие. Ее как раз тогда подстригли против ее воли.
– Ничего ты не полная. Просто немного округлая и все. И Дашка ничего.
Юля усмехнулась.
– Знаешь, – сказала она, глядя на фотку. – Меня ведь впервые на той дискотеке мальчик на танец пригласил. Впервые за восемнадцать дней и Бог знает, сколько танцев меня позвал мальчик. И мне было уже все равно, что он позвал меня, потому что всех красавиц разобрали, а он не успел ни одну ухватить. Вообще-то мне не очень нравились те дискотеки.
– Почему?
– Медленные танцы никто не звал танцевать.
– А я?
– Ну ты же танцевал со мной и с Дашкой по очереди.
– Ну да.
– А там даже стенку подпереть было негде, потому что стенки не было. Дискотека на улице перед столовой.
– Но все равно мы неплохо проводили время в лагере, верно? – спросил Сашка. – Помню, я как-то решил намазать девчонок ночью зубной пастой. Вышел из комнаты, иду, а тут меня вожатая хвать. «Ты что, – говорит, – здесь делаешь?». Я ей: «Я пошел в туалет». Она на меня подозрительно так смотрит, и тут я задним умом соображаю, что мужской туалет в другой стороне. А у меня еще в руках тюбик с зубной пастой. Она так смотрит на тюбик и говорит: «А этим ты будешь руки мыть, да?». Я ей: «Нет. Это я съем». Открыл пасту и полтюбика в рот. У нее глаза по пять копеек. «Ты что, – кричит, – паразит, делаешь? У тебя же несварение желудка будет! А мне за тебя отвечать!»
Юлька расхохоталась.
– Так значит, это из-за тебя на следующее утро все ребята устроили конкурс по поеданию зубной пасты? – спросила она.
