– По-моему, тебе не сильно весело, – произнес он, когда они вечером сидели в постели.
– Было бы веселее, если бы здесь была Дашка, – сказала Юля.
– Так позвони ей.
– Что каждый вечер ей звонить?
– Можешь каждый.
– Вряд ли стоит. Она с работы приходит уставшая, а на выходные, наверно, идет на дискотеку. Должна же она с кем-то познакомиться.
– Судя по нам с тобой, – произнес Снегирев. – Счастье не обязательно искать далеко. Оно иногда у тебя под носом. Просто его надо разглядеть.
– Хочешь убедить меня, что семь лет назад думал обо мне? – усмехнулась Юля.
– Нет, ты же сама знаешь, что тогда я тебя не замечал.
– Было бы странно, если бы заметил, – произнесла она. – Трудно посмотреть на неудавшегося подростка при красавице-жене.
Сергей помолчал.
– А ты меня так с того времени и помнишь? Хорош я был тогда?
Юля улыбнулась.
– Красивой мы с тобой были бы парой, если бы родились в одно время.
– Хочешь сказать, если бы мы были ровесниками? – спросила Юля.
– Угу.
Она засмеялась:
– Не обольщайся. Если бы мы с тобой были одного возраста, и ты бы был также молод, как и я сейчас, то я бы даже не взглянула в твою сторону!
– Это еще почему?
– Потому что в двадцатилетнем виде ты мне не понравился, – отозвалась Юля.
– Это ты по фотографии судишь?
– Нет, по Диди. Вы с ним очень похожи. Поверь, я смотрю на него – ничего со мной не происходит.
– Так может это от того, что ты на него смотришь, а если бы был я… – Сергей замолчал.
– А если бы был ты? – выразительно спросила Юля.
– Да, хорошо, что я тебя сейчас встретил, – сказал он, подумав.
– Почему?
– Потому что тогда я тебя бы вряд ли оценил. Скорей всего, просто воспользовался бы случаем и все…
– Вот значит, как ты поступал, – Юля легонько толкнула Сергея в плечо.
– Да, – подтвердил он. – Молодой был и глупый. А потом и со мной так обошлись.
– Лиза?
– Угу. Она замуж недавно вышла. Уже в третий раз.
– А когда был второй?
– Через три месяца после нашего с ней развода.
– Ты очень переживал?
– Да.
Снегирев замолчал и уставился в одну точку. Вид у него был задумчивый и опечаленный, как будто он вдруг снова оказался наедине со своей женой, которая говорит ему, что они должны развестись, что они разные люди. Юля заметила это и осторожно взяла Сергея за руку, но он этого даже не обратил внимания. Но, очнувшись от своих мыслей, сказал:
– На себе опробовал свое отношение. Так что, хорошо, что я встретил тебя сейчас.
– Для меня тоже хорошо, что я тебя встретила, – подмигнула ему Юля, пытаясь приободрить. – Появилась возможность прокатиться на самолете. А так когда бы и куда я полетела?
– Что ж ты все шутишь со мной? – спросил Сергей и улыбнулся.
– Ну а с кем еще? – спросила Юля в ответ. – Здесь больше никого нет. А жаль. Я хотела сюда Олю свозить, чтобы она тоже увидела океан. Но мама ее не пустила.
Снегирев хмыкнул:
– Ее можно понять. Наше с ней знакомство было не очень удачным, потом когда она сломала ногу, вышло, что я обманул ее доверие. Да и вообще, мне кажется, что не очень-то она мне симпатизирует. Было бы странно в такой ситуации, чтобы она доверила мне своего ребенка.
– Ну ты же не сделал Оле ничего плохого, – возразила Юля.
– Ладно, не переживай так, – сжал ее руку Сергей. – Всё устаканится и мы еще свозим твою сестру сюда. Хорошо хоть твой отец со мной нормально общается после того, как я умыкнул тебя из его дома. Мне кажется, что он привык к тебе за те месяцы, что ты у него жила.
Юля только кивнула, но ничего не ответила. Месяц после возвращения Сергея домой оказался для нее очень трудным. Она буквально разрывалась между любимым, отцом, младшей сестрой, больной матерью и подготовкой к сдаче диплома.
Юля в буквальном смысле каждый день в течение апреля и начале мая кочевала из дома отца в дом Сергея и обратно. Периодически она появлялась и в квартире, где жила с матерью, но это чтобы прибраться и заняться подготовкой к сдаче. В остальном же это было мучение. Она регулярно следила, чтобы отец нигде не припрятал выпивку, чтобы не пил украдкой, гоняла соседей, которые могли искусить его «зеленым змеем». Кроме того приходилось уделять внимание младшей сестре и фактически отчитываться перед матерью. Но больше всего Юля боялась, что предсказания Сергея сбудутся. Отец повесит на нее заботу об Оле, а сам вернется к употреблению алкоголя.
И хотя присутствие старшей дочери продолжало худо-бедно сдерживать слабовольного Алексея Викторовича, Юля боялась, что как только Оля вернется к матери, а она сама уедет к Сергею, отец от одиночества запьет снова.
– Я так боюсь оставить его одного, – со слезами на глазах признавалась она Снегиреву. – Я знаю, что он слаб, что мало чем мне помогает, и я фактически тащу его на себе, но все равно он мой отец и я люблю его, Сережа! Я не хочу, чтобы он умер пьяным где-то под забором, чтобы замерз в снегу или подрался с собутыльниками!
– Я понимаю, милая, – отвечал он. – Но, к сожалению, пока твой отец сам не настроится на то, что алкоголя не будет в его жизни, мы бессильны.
Сергей от этих разговоров чувствовал себя неловко. С одной стороны он понимал, что алкоголизм – это тот вид болезни, когда человек, в первую очередь, должен сам прикладывать силы для избавления от этого недуга. А с другой, его грызло чувство вины, что именно он спровоцировал рецидив у будущего тестя. Может быть, еще и поэтому мать Юли относилась к Сергею прохладно и не хотела доверять ему младшую дочь?
Со своей стороны Снегирев тоже попытался сделать максимум, чтобы помочь разрешить ситуацию в сторону благополучного исхода. Он пожертвовал несколькими выходными, чтобы сходить с будущим тестем в баню и съездить на рыбалку, где пытался проводить задушевные беседы, объясняя, что они с Юлей, конечно, Алексея Викторовича не бросят, но всё же он должен взять себя в руки. Снегирёв даже пообещал помочь будущему тестю подыскать новое место работы, если тот решит переехать обратно из деревни в город. Но тут Алексей Викторович хоть и был признателен, воспротивился:
– Не поеду. Не хочу. Я с детства жил в городе. Потом с Алиной, как поженились, тоже там остался, хотя я ей говорил, что в деревне учителя тоже нужны. Но она была против. Говорила, что Юляшка должна в городе жить и учиться. Но я всегда мечтал жить в деревне. С самого детства. Тут воздух, тут природа, тишина опять же по вечерам, хе. Поэтому теперь никуда отсюда не поеду! И потом я Оленьке цыплят обещал, а еще думаю козочку завести, чтобы молочко натуральное она тут пила, а не эту дрянь магазинную. Ты видел? Оно даже не скисает!
