— Или. Говорили же буквально час назад. Поеду на такси, не волнуйся. А где она пропала?
— Я так понял, что вышла из университета. Кнопка сработала на улице. Ладно, пока.
— Проблемы? — нейтрально уточняет офицер, когда отец отключается.
— А когда в нашей семье их не было? — отстраненно улыбаюсь.
— Ты очень спокойно выглядишь для такого инцидента, — он буквально сверлит меня взглядом, явно прокручивая в фоновом режиме какие-то расширения. — Правда совсем не переживаешь? Или просто собой владеешь хорошо? Или вообще что-то знаешь? — добавляет он в последний момент. — В отличие от отца?
О-о, а ведь я уже вижу, когда человек сверяется с данными программ у себя на виртуальной панели.
Сказать по правде, ощущать Ю близким по духу человеком у меня не получается. Ну вот бывает же родня, которой ты помогаешь, делаешь всё для неё — но и в её отсутствие особо не нервничаешь? Типа, с ними хорошо, а без них лучше?
Вот это именно такой случай.
— Сестра, как и я, приёмная. Кровной родной мы с ней не являемся, просто живём под одной крышей.
Ёсиока навострил уши и ловит каждое слово. Со стороны он смотрится всё интереснее и интереснее.
— Я её, конечно, воспринимаю, как родню, — продолжаю. — Но особой привязанности между нами никогда не было, как и симпатий. Что-то типа родственных обязательств, наверное? О большой любви речь никогда не шла.
Вываливать такие подробности малознакомому человеку — явно не по-японски.
Но я понятия не имею, откуда дует ветер и чем это всё чревато. Здесь работает простое правило: отвечать так, чтобы он не напрягался. Достоверность не важна.
А даже если он сейчас и определяет правду, не так-то я и вру. И если даже вру — мотивация понятна. Ну кто будет откровенничать на все сто в такой деликатной ситуации? Молчу, что вопрос принадлежности либо личности похитителей открыт в полный рост.
Хотя-я, подозревать государственную структуру в таком — наверное, верх идиотизма.
— Занятно, — Наоя изображает невозмутимо сфинкса.
— С другой стороны, если вы не против, я сейчас всё-таки позвоню кое-куда, — спохватываюсь.
— Конечно, давай! — кажется, ему интересно, куда я сейчас брошусь и как со мной будут разговаривать чины полиции.
И какие это будут чины.
Садатоши, вопреки моим опасением, трубку берёт практически сразу. Выслушав, коротко роняет:
— Принял. Если отец обратился официально, то поиск уже ведётся, с момента обращения. В течение часа посмотрю, чем смогу пособить. Сам где?
— Рыбу ловить собираюсь. Физически — нахожусь на борту корабля в заливе, в порту. — И здесь тоже важно сказать более-менее правду, но не переборщить с подробностями.
— А-а-а, ну, значит, хоть ты в безопасности. Окей… Маса, я не думаю, что это что-то серьёзное. — Решается заметить он после неуловимой паузы. — Не могу сказать, почему, но на уровне интуиции чувствую — вам нужно просто сохранять спокойствие.
— Не намекнёте?
— Ну не будут серьёзные люди так грязно работать — в центре мегаполиса, ещё и возле университета. Очень похоже на какие-то студенческие шалости.
— Спасибо. Да я-то не сильно нервничаю, это отец изводится. Ну и мать лежит на сохранении; если ей скажут — сами понимаете.
— Да, там-то конечно, — он изображает сочувствие. — Знаешь, если это мой сценарий и там ничего серьёзного — оно всё разрешится буквально в течение двух часов. Просто потерпите это время?
— Почему так думаете?
— Статистика. Столичная гуми, не из верхнего списка — но и далеко не из последних. Фаворит на муниципальных выборах, причём главного конкурента вы технично сбрили…
— Они сами себя сбрили.
— Да-да, конечно. В общем! На уровне муниципалитета с вами лишний раз ссориться сейчас никому не нужно, а до уровня префектуры вы ещё не доросли.
Он отключается.
Ладно. Моя возможная суета текущую ситуацию явно не улучшит. Хотя-я-я…
Быстро набираю ещё один номер.
Цубаса, выслушав, задаёт пару уточняющих вопросов. Затем в лоб заявляет:
— Пропедалить никак. Ничем не поможешь.
— В смысле?
— Батя твой, говоришь, официальную заяву кинул? По факту сработки индивидуальной системы безопасности несовершеннолетней?
— Да. Сказал, через какое-то приложение в телефоне, кото…
— Онлайн-правительство, — перебивает красноволосая. — Оттуда оно в режиме реального времени в ту же секунду поступило на полицейский пульт. Гарантирую, что и там уже отработано. Результат будет в течение часа или двух. Просто наберись терпения — скорость прохождения информации и команд тоже влияет.
— Не понял?
— Виртуальная тревожная кнопка интегрируется с полицейскими сетками. Их и так везде очень много, а уж в центре города…
— Пока понятно.
— Первое. С точностью до пары метров будет установлено место сработки. Второе. Там сто процентов сразу несколько уличных камер имеют приличный фокус.
— И?
— Сейчас с этих камер будет снята запись сигнала, расшифрована и проанализирована. Для гениев: информация будет снята удалённо, с пульта, по сети.
— Хм-м-м.
— Угу, не пятнадцатый век. А по итогам того, что окажется на этих камерах, занимающийся вопросом дежурный офицер мгновенно свяжется с твоими родителями. Ты сам точно нормально? — в последней фразе в интонациях Цубасы прорезается беспокойство.
— Да. Ты же знаешь наши отношения. Она не чужая, но нервы контролировать получается без труда.
— Пока. Звони, если что; мы уже дома.
_________
— Завидую твоему хладнокровию, — притворяющийся офицером флота сотрудник чуть иной организации многозначительно вздыхает.
— Мы же с вами не закончили обсуждать ещё очень многие моменты, — пожимаю плечами. — А отец — не мальчик. Полиция тоже работает, сами слышали, по автоматической процедуре. Оттого, что я буду сейчас метаться по городу, результат не изменится.
— Какой неожиданный конструктив. Так что, обсуждаем дальше наши дела? — Наоя смотрит испытывающе.
— Конечно.
— Никто не будет со мной? — не дышавший до этого кэп поднимает в воздух бутылку, решительно и непреклонно.
— Я точно нет, — открещиваюсь на автомате.
— Тоже воздержусь, — деликатно отстраняется Цуджи. — Маса, я как-то раньше не задался вопросом, но… А из какой ты семьи?
— Приёмный сын Ватару Асады. Джи-ти-груп. Одна из местечковых гуми одного из муниципалитетов Токио.
— Ух ты.
