— Точно? — актриса загадочно улыбается.
— Да. К слову, я после всего, что было в больнице у Томиясу, пришёл к тебе — а не домой подался. Не знаю, скажет это вам что-то или нет.
— Умным женщинам много чего скажет, — многозначительно замечает спортсменка, круто меняя позицию. — Только мы же тебе всё равно этого не покажем.
Интересно, это и есть её особенности психики?
— Говори только от своего имени! — вскидывается актриса, после чего поворачивается ко мне. — Маса, не слушай её, ей мозги отбили! На мою обратную связь можешь рассчитывать в любом случае, да.
У меня в самом деле нет никакого желания разговаривать, хотя я и более чем рад своей нынешней компании.
Я застал их тут, вернувшись в дом своей… — к-хм, даже не знаю, как теперь назвать Рейко! Уже явно не "просто знакомая". Но и не "близкая подруга" — этот титул вроде как за Цубасой.
Мысли соскальзывают на другую дорожку: правда, а кто мы теперь с актрисой друг другу? Заодно интересно: а может ли у мужика быть пара ну о-очень близких подруг? И насколько это вообще правильно?
Долбаный пубертат. Не надо было соглашаться на… на это всё. С Рейко.
Справедливости ради: в ТОЙ старой жизни о таких технических нюансах, г-хм, интимной жизни я и не подозревал почти.
Ладно. Подозревал — но лично не сталкивался. Всё-таки Союз был достаточно пуританской страной и культура, эм-м-м, деликатной репродуктивной физиологии отсутствовала, как класс (по крайней мере, в кругах, где вращался я). Была просто табуированная тема — никаких изысков. А здесь и Цубаса, и Рейко…
— Так. Стоп, — подаёт голос хозяйка нашего общего пристанища. — Маса, я через умный дом чувствую твой концентратор сейчас. Быстро скажи, о чём была последняя мысль?! Ну пожа-а-алуйста?
— Раньше, в других местах, после подобного между мной и тобой полагалось бы жениться. — Пожимаю плечами и говорю, что думаю. — Хотя, похоже, рефлексии по поводу случившегося в наличии только у меня одного. — Не упоминаю пикантных подробностей, но присутствующим и так всё ясно.
Женщины оборачивается, как по команде, и синхронно наклоняют головы к плечам, задумчиво оценивая меня.
Затем расплываются в улыбках и ржут, глядя друг на друга.
— Зачётная мысль, — хрюкает Коюмэ, между делом забрасывая порцию лосося себе в рот (вместо общей миски). — Маса, ты парень не промах! Но я бы на твоём месте не сильно раскрывала рот на чрезмерно лакомые куски, хе-хе. Женитьба на национальном айдоле — это не повинность, а "свезло и прифартило". Маленький и невоспитанный ты гайдзин.
— Ты меня поняла неправильно, — спорить и доказывать лень.
Да и не скажешь вслух, что с моей точки зрения наша связь со звездой экрана — именно что в большей степени её выгода, а не моя.
Хотя они все считают наоборот, включая Цубасу. Почему-то девчонки думают, что для парняги моего возраста секс — самая главная ценность. Особенно если это секс с Рейко.
Жаль, нельзя им рассказать, что я очень привык держать себя в руках в этом вопросе, за почти четыре-то десятка лет жизни. Уже молчу, что лично я в первую очередь думаю об ответственности, а не о чём-то ещё — как-никак, самый старший тут. Биологический возраст нынешнего тела не в счёт.
— Я пока не готова говорить на эту тему, по целому ряду причин, — деликатно роняет Рейко через плечо, глядя на меня и весело хлопая ресницами. — Маса, мой дом — твой дом. Но я прошу тебя не переоценивать имевших место мелочей с позиции твоей родной культуры. А вообще, Цубаса тебе это несколько раз при мне объяснить пыталась…
— Хренасе, мелочи, — вырывается у меня непроизвольно, поскольку сдерживаться и не думаю. — Там, откуда я родом, это называлось бы "поматросить и бросить". Только обычно относилось к мужикам, не к слабому полу. Считается очень непорядочным проявлением эгоизма, безответственности и потребительского отношения к партнёру.
— Б-б-б-ы-ы-ы!!! — Вака, предусмотрительно отвернувшись в сторону, не удерживается и расстаётся с остатками непрожёванного лосося, который дисперсией разлетается веером на газон. — Маса, жги Муа-а-ы-хы-хы-хы-ы-ы… ой, рёбра-а…
Вернувшись в дом Рейко, я поначалу молча сел рядом с ними в кресло на улице, махнув девчонкам рукой и наблюдая, как они что-то готовят.
Имея за душой кое-какие запасные варианты, я всё же надеялся на конструктив в Джи-ти-груп, даже несмотря на откровенно вызывающее поведение операционного департамента.
Увы. Там каждый за себя.
— У судьи был? — это Вака.
— А как же.
— И что он? Маса, мне из тебя каждое слово тянуть? — Коюмэ уже не шутит. — Это общее дело, если ты не передумал. Какого хрена?!
— Извини. — Вздыхаю. — Меня твой голый зад отвлекает.
— Да? — задумчиво покосившись на меня, она поворачивается боком.
— А теперь ещё и сиськи… В общем, судья согласен, если принципиально. Но дьявол кроется в мелочах. Юридическое лицо должно быть успешным, тут без вариантов.
— У нас же есть этот контракт с министерством обороны? Ну и какая проблема с легализацией финансов? — замечает Рейко. — Тебе не кажется, что ты просто мандражируешь?
— Нет, тут иное. Слишком большое количество фокусов внимания, потому что…
— Он так и будет тупить. — Коюмэ обращается к подруге, перебивая меня. — Ты обещала.
— Что, прямо сейчас? — уточняет та.
— А чего тянуть?! — искренне удивляется менеджер по пиару. — Опять же, мне положительные эмоции нужны. Реабилитация, всё такое.
— Хорошо. Раз ты так настаиваешь.
До меня не сразу доходит, что они собираются делать — просто раньше никогда не было такого опыта.
Когда же обе фемины, оставив ножи и кухонную утварь, оказываются ко мне вплотную, дёргаться уже поздно.
— Блин, а у меня руки рыбой пахнут, — актриса шмыгает носом, поднося ладони к лицу. — Маса, извини! Я потом тебе всё постираю…
А в следующую секунду две женщины, каждая из которых выше этого моего тела ростом, форменным образом срывают с меня одежду.
Сопротивляться им мягко не получается, а бить всерьёз — ну, такой возможности я даже не рассматриваю.
По крайней мере, не с ними.
— Немедленно прекратите, — как можно серьёзнее пытаюсь воззвать к их разуму. — Слушайте, что на вас напало?! Я самый обычный пацан! Перестаньте!
— Меня впечатлило, как ты меня спасал: Цубаса показала запись. Она, кстати, разрешила, — также серьёзно отвечает Вака, и не думая останавливаться. — О. А чего ты ломаешься?! — её взгляд красноречиво прикован к одной деликатной части моей анатомии.
— Подтверждаю, — хрипло выдыхает мне на ухо Рейко. — Цубаса разрешала. А мне и раньше всё нравилось, ты прикольный… Маса, не козлиии…
