— Приезжайте, продолжим у нас, — недовольно ворчат с той стороны. — Тема ясна, ваша личность подтверждена.
— Я так похож на идиота? — эта фраза вылетает у меня на автомате; не успеваю даже подумать.
— Как хотите, — равнодушно говорят с той стороны.
И вешают трубку.
— Занятно. — Ещё пару секунд по инерции таращусь на потухший экран.
— Не врали. Правда, ничего и не говорили, — тут же добавляет красноволосая, поправляясь. — В смысле, не собирались тебя обманывать — так будет правильнее. Зла не желают, о твоей фамилии слышали раньше.
— Как поняла?!
Вместо ответа она щелчком пальцев разворачивает три голограммы:
— Искин умного дома, раз. Очень умная вещь, если уметь использовать. Твоя таблетка — вместо шлюза, очень удачное решение, два. Мои расширения ещё из первой академии — программная база, три. Они, конечно, шифровались на том конце провода — но на нашей стороне было аппаратное преимущество. И подготовка, — она гладит себя по затылку.
— А с кем я хоть разговаривал?
— Да чёрт его знает! Модулятор же! — напоминает моя половина.
— Я думал, ты хотя бы пол или возраст определишь? У меня, конечно, есть состав семьи Гэнки, но…
— Против лома нет приёма. Аппаратное искажение даже пытаться нейтрализовать не стала — долго, дорого, незачем. Вместо этого, проверяла на лояльность.
— Ты какая-то подозрительно спокойная, — замечаю. — Как будто ничего страшного.
— Я не думаю, что в доме Томиясу — что-то стрёмное. Понимаешь, это как из гаубицы по воробьям, если я правильно угадала, чего-то опасаешься. — Страшеклассница трёт нос. — К тому же, ты сам не знал три минуты назад, что им позвонишь. — Затем и дальше чуть задумывается. — Есть ещё один момент, не знаю, как сказать. После публикации о тебе на корпоративном сайте Джи-ти-груп, ты дважды стал медийной персоной. Масштаба страны, если чё. Тебя бы не пытались поймать на такой мякине. Это, повторюсь, с учётом того, что ты сам не собирался им звонить ещё четыре минуты тому.
— Почему я медийная персона масштабах страны? Ещё и дважды?
— Первый раз был когда заступался за Рейко. Ты зря не сидишь в социальных сетях и не мониторишь хотя бы общий фон. Самых читаемых новостей, первой сотни за сутки.
— Первый понял. — Я уже действительно частично осознал, кем является айдол в местной культуре культуре. — А второй?
— Второй раз — когда ты стал, по факту, самым молодым оябуном за всю историю.
— Я не оябун, мы же разделили портфели. Я — типа собственник. Оябун у нас Длинный.
— А кто в это будет вникать специально? Или ты думаешь, всем настолько интересны технические детали, что вся страна броситься лихорадочно изучать изменения в уставе вашей Джи-ти-груп? Пф-ф-ф.
— Так если страна не бросится, то моя популярность откуда?
— А для горячих новостей достоверная и глубокая информация не нужна. Главное — эмоции. А эмоций ты вызвал более чем изрядно: потерял отца, перевернул Сёгуна, живёшь у секс-символа нации.
— Хм. Логично, чё.
— Ещё добавь: Джи-ти-груп — гуми и не из первого десятка, но всяко столичная. Как бы, в списке интересных.
***
— Заходи.
В приоткрывшуюся на цепочке калитку, выполненную из сплошного металла, пролезет, пожалуй, только кошка.
В голосе с той стороны двери слышится очень сложный коктейль эмоций.
— Всё нормально. Внутри она одна, — раздаётся в миниатюрном наушнике голос Цубасы. — По крайней мере, во дворе и до самого их дома.
И ведь не спросишь, как она это видит, отсутствуя здесь физически.
— Я сняла данные с твоего концентратора, — поясняет одноклассница вдогонку, как будто умеет читать мои мысли.
Хотя, мне кажется, что иногда и умеет.
Хочется сказать ей прямо сейчас что-нибудь типа того, что я и не подозревал о таких широких разрешающих способностях таблетки в своём брюхе. Но если я это буду говорить вслух — автоматически услышит и дама по ту сторону двери, что явно лишнее.
— Ты что, не видишь площадку перед входом через камеру? — спрашиваю, протискиваясь под цепочкой.
— Да нахер такой риск, — ёжится за воротами девица. — О, это действительно ты! Камера не врала. Привет.
— Хренасе. Вернее, вау. И как тут не стать би? — из наушника снова доносится голос красноволосой.
На меня смотрит фемина таких кондиций, что проклятый подростковый организм норовит отреагировать рефлекторно, вопреки всем правилам приличия.
— Бл*, Маса, у тебя щас встанет! — продолжает веселиться Кимишима, пользуясь своей полной (в данный момент) безнаказанностью. — У тя и частота дыхания, и частота сердечных сокращений чуть не вдвое прыгнули! Муа-ха-ха, мой слабый на передок герой, ыыы-хи-хи. Кому расскажи, ХРРРРР!..!..!..
Я уже понял, что она и внешность девчонки каким-то образом смоделировала по совокупным показаниям моего смартфона и нейро-концентратора. Или как-то иначе видит?
А девица, будем с собой откровенными, внешнее внушает. Ещё и одета, как бы тут сказать поделикатнее.
— Я пришёл поговорить насчёт ваших акций. Могу войти? — возвращаю её к теме разговора, поскольку сама она с любопытством таращится на меня, как это обычно делают незнакомые мужики — но в адрес Рейко.
— Да, конечно! Проходи за мной, разуешься внутри! Я — Рисако, — представляется дочь Томиясу, поворачиваясь ко мне спиной и шагая по дорожке в сторону дома.
В большой обеденной комнате, примыкающей в виде студии к кухне на первом этаже, брюнетка чуть старше моих лет (если судить по её внешнему виду) падает спиной вперёд на низкий диван, выполненный в виде буквы Г:
— Располагайся! — она указывает на отстоящую под прямым углом половину мебельного уголка. — Чай будешь?
— Спасибо, нет. Если не секрет, где твоя мама? — поколебавшись, добавляю. — И чем ты так напугана?
— Да в районе происходят странные вещи с утра, — продолжает ёжиться она. — У меня уже самые дурацкие мысли, плюс твой визит. А если добавить, что это всё сразу после смерти отца, то депрессуха, тоска и безнадёга. Кстати, у тебя же тоже отца нет теперь! — выглядит она реально непосредственной. — Мои соболезнования! Я хотела приехать на поминальную церемонию, но на номер Нозоми не дозвонилась. А кому-то из вас, тех, кого не знаю лично, я просто постеснялась звонить. Думала, не зовёте — значит, есть резоны.
— Странно. Ваш район вроде бы самый благополучный в муниципалитете, — автоматически задумываюсь по первому пункту.
Не объяснять же незнакомому человеку, что со второй женой моего бати у меня не те отношения, чтобы спрашивать её о её же родне: что ни говори, но Рисако — родственница Мивако. А уж если Кога сама не позвала свою родню на мероприятие, то мне оно тем более не больше всех было надо.
