За час до зари, за четыре недели до Хэллоуина, менее чем за два года до конца света
[2]
, если верить страхам, нагнетаемым средствами массовой информации, Карсон и Майкл сидели в кабине малотоннажного грузовика, припаркованного в ряду точно таких же грузовиков на темной стоянке между двумя огромными складами неподалеку от порта. Они вели наблюдение в рамках расследования одного дела о промышленном шпионаже и говорили, среди прочего, о детских влажных салфетках.
– Они не слишком едкие, – не соглашалась с мужем Карсон. – Более того, они совсем не едкие.
– Я прочитал состав пропитки.
– Я тоже прочитала состав. Алоэ, ланолин, травяной экстракт…
– А из чего они делают этот экстракт? – спросил Майкл.
– Трава есть трава. Натуральный продукт. Травяные экстракты очищают. Не оставляя вредного налета.
– Так они говорят. Только не говорят, о каких травах идет речь. А раз они не говорят всю правду, живущий во мне коп чует ложь.
– Ради бога, Майк, ни одна компания не будет выпускать едкие, раздражающие кожу детские влажные салфетки.
– Откуда ты знаешь? Компания может принадлежать кому угодно. Ты знаешь, кому принадлежит эта компания?
– Я в достаточной степени уверена, что принадлежит она не Аль-Каиде.
– «В «достаточной степени» недостаточно, когда мы говорим о попке нашей маленькой девочки.
Карсон вздохнула. Майкл оставался душкой, но отцовство иногда вызывало в нем паранойю, которую ранее она не замечала.
– Послушай, сладенький, попка Скаут волнует меня никак не меньше, чем тебя, и меня вполне устраивают влажные салфетки.
– Пропитка содержит пищевую соду.
– Потому что пищевая сода устраняет запахи.
– Пищевая сода используется в огнетушителях.
– Хорошо. Мы можем не волноваться о том, что попка Скаут загорится.
– Пищевая сода, – повторил Майкл таким голосом, будто речь шла о яде гремучей змеи. – Думаю, мы должны использовать хлопчатобумажные тряпочки, воду и мыло.
Карсон отшатнулась в притворном ужасе.
– Мыло? Ты знаешь, что содержится в мыле?
– Мыло есть мыло.
– Прочитай все, что написано на упаковке, а потом говори мне о мыле.
– А что такого ужасного в мыле?
Карсон не знала, что может содержаться в мыле, но полагала, что, как минимум, полдюжины ингредиентов встревожат Майкла, а потому детские влажные салфетки покажутся ему куда как более приемлемыми.
– Просто прочитай все, написанное на упаковке… и даже не мечтай, что сможешь хоть раз спокойно уснуть после того, как прочтешь.
И тут на неосвещенной автомобильной стоянке появилась темная фигура.
Майкл наклонился к ветровому стеклу.
– Я знал, что именно здесь все и произойдет.
С сиденья между ними Карсон взяла фотоаппарат, оснащенный прибором ночного видения.
– Что ты видишь? – спросил Майкл.
– Это Бекманн, – ответила она, не отрывая глаза от видоискателя. – У него в руке «дипломат». Это обмен, все так.
– Идет кто-то еще, – указал Майкл. – Слева.
Карсон чуть повернулась в указанном направлении и увидела другого мужчину, который вышел из-за склада и направлялся к Бекманну.
– Это Чанг. С пакетом из магазина.
– На пакете есть логотип магазина?
– Какое это имеет значение? Это всего лишь емкость для переноса денег.
– Чанг хорошо одевается. Хочется знать, где он покупает одежду, – пояснил Майкл.
Увеличив масштаб изображения, Карсон сделала несколько снимков, комментируя то, что видит:
– Он говорит с Бекманном. Бекманн ставит на асфальт «дипломат». Чанг что-то достает из пакета.
– Засними пакет. Мы будем увеличивать изображение, пока не прочитаем название магазина. Эй… что там произошло?
– Чанг вытащил из пакета пистолет и застрелил Бекманна.
– Я такого не ожидал.
– Он только что выстрелил в него второй раз. Бекманн упал.
– Я не слышу выстрелов.
– Глушитель, – доложила Карсон.
– Что-то тут не так.
– Чанг приседает, чтобы выстрелить в третий раз, в голову.
– Что теперь?
– Ты знаешь что, – ответила Карсон, откладывая фотоаппарат.
– Это занятие не для отцов.
Карсон достала пистолет из плечевой кобуры.
– Это занятие и не для матерей. Но ребенку нужны новые туфельки.
Глава 4
Автофургон отбыл, увозя настоящих Эрскина, Нэнси и Ариэль навстречу их судьбе. Новые мэр Поттер, его эффективная жена и его сконцентрированная на главном дочь вернулись в дом.
Энергично, целенаправленно, по-деловому принялись за уборку кухни. Переставили содержимое шкафчиков, полок и кладовки так, чтобы отныне приготовление каждой трапезы занимало минимальное время.
Работая, не обменялись ни единым словом. Тем не менее не дублировали действия другого. И не мешали друг другу.
Покончив с кухней, они приготовили ранний завтрак. Эрскин готовил из десятка яиц яичницу-болтунью, тогда как Нэнси жарила фунт бекона.
Хлеб покрывали зеленые пятна плесени. Как и любой другой коммунар, Ариэль терпеть не могла расточительства. Она приготовила двенадцать хорошо прожаренных гренков в тостере с четырьмя пазами.
Пластмассовая бутылка-пульверизатор с маслом – точнее, с заменителем масла – оказалась весьма эффективной.
Эрскин разложил яичницу по тарелкам. Нэнси добавила бекон. Ариэль налила три стакана апельсинового сока.
Пока Эрскин ставил полные тарелки на стол, Нэнси клала рядом с каждой столовые приборы, а Ариэль – салфетки.
Они сели за стол, когда ночь еще прижималась к окнам. Поели.
Поскольку разговоры мешали пережевыванию пищи, за столом поначалу царила тишина.
Наконец ее прервал Эрскин:
– У меня вошло в привычку дважды в неделю обедать всей семьей в ресторанах, принадлежащих моим избирателям.
– Дома прием пищи занимает меньше времени, – указала Нэнси.
– Да, но мы должны следовать всем привычкам и традициям семьи Поттер, пока Коммуна не заменит все население Рейнбоу-Фоллс, чтобы избежать подозрений.
– Когда мы будем есть дома, на завтрак нам каждое утро нужно готовить одно и то же, – вставила Ариэль. Ей отводилась роль дочери Эрскина и Нэнси, но возрастом она от них не отличалась и в бесклассовой Коммуне была им ровней. – Нам нужно составить меню для каждой дневной трапезы и готовить только те блюда, которые будут входить в эти меню. Повторяемость приведет к повышению эффективности.
