– Теперь мы беглецы из тюрьмы, дважды взломщики домов и воры, – вздохнул Намми.
– Мы пока ничего не украли, – возразил мистер Лисс, переступая порог. – И это я беглец из тюрьмы и взломщик, а ты всего лишь надоедливый entourage
[35]
.
– Что это за слово?
В доме мистер Лисс огляделся.
– Неважно. Тебе это слово никогда не понадобится.
Намми последовал за ним.
– Кое-что мы украли. Еду миссис Труди Лапьер.
– Ты помнишь… она пыталась организовать убийство своего мужа и повесить его на тебя?
– От этого ее еда не стала нашей. Вы хотите оставить эту дверь открытой?
– Закрой ее, – ответил мистер Лисс. – И, чтоб ты знал, я собираюсь заплатить за еду.
– Это будет правильно. И когда вы собираетесь за нее заплатить?
Мистер Лисс включил свет в прихожей.
– Когда выиграю в лотерею.
– Вы собираетесь выиграть в лотерею?
– Билет у меня уже в бумажнике. Осталось только забрать деньги после того, как выигравший номер объявят.
Мистер Лисс включил свет и в гостиной. Обои в больших цветах, обивка мебели – в маленьких.
– Когда вы выиграете в лотерею, тогда и отдадите мне ссуду в три пятерки, десять купюр по одному доллару, еще десять купюр по одному доллару и еще три купюры по одному доллару?
– Именно тогда, – мистер Лисс медленно поворачивался, оглядывая комнату.
– А если кто-то придет домой? – обеспокоился Намми.
– Мы здесь надолго не задержимся. Никто не придет до того, как мы уйдем, – они перешли в столовую. – Ты только посмотри!
Внимание мистера Лисса привлекла картина, изображающая Иисуса Христа, скачущего на лошади. Как обычно, в белых одеждах, но в ковбойских сапогах вместо сандалий и в шляпе вместо нимба.
– Это ж надо! – воскликнул мистер Лисс.
Намми не понимал, чему тут удивляться. Разумеется, Христос мог скакать на лошади. Христос мог делать что угодно.
Намми услышал, как скрипнуло дерево, вроде бы половица, в другой части дома.
– Что это? – спросил он.
– Что – что?
– Этот скрип.
– Старые дома скрипят. Никого здесь нет.
– Возможно, вы ошиблись в том, что никто не придет, – сомневался Намми.
– Персиковое варенье, ты помнишь почтовый ящик в конце дороги, которая ведет к дому, так красиво разрисованный?
– Мне понравился тот разрисованный ящик.
– Среди прочего, на нем написали: «Скачи вместе с Иисусом».
– Я не могу читать, – напомнил Намми. – Бабушка всегда читала мне хорошие истории. А перед тем, как бабушка умерла, она надиктовала их на пленку, чтобы я мог слушать мои любимые истории, когда мне этого захочется.
– Тебе не понравилось, что я достал из этого ящика почту и просмотрел ее. Но я проглядывал их почту раньше и узнал кое-что важное.
– Узнали что? – спросил Намми, уже на кухне.
– Во-первых, первый раз заглянув в ящик, я выяснил, что почта адресована преподобному Келси Фортису и его жене, и окончательно убедился, что здесь живут именно они.
– Вы хотите сказать, что мы забрались в дом священника?
Мистер Лисс открыл одну из дверей.
– В подвал, – он закрыл дверь. – Приехав в город, я купил местную газетенку и пролистал ее, обращая внимание на грядущие события светской жизни в этом жалком захолустье. Плохиши, вроде меня, должны знать о планах хороших людей, чтобы выбрать наилучшее время для визита к ним.
– И какое лучшее время для визита? – спросил Намми.
– Когда их нет дома, разумеется, – мистер Лисс открыл другую дверь, оглядел полки в просторной кладовой. – В местной газете я прочел, что в первый вторник каждого месяца церковь преподобного Фортиса проводит встречу семей прихожан в каком-то говенном ресторане. Извини, Персиковое варенье.
– Это хорошо.
– Что, хорошо?
– Извиняться за нехорошее слово. Извиняться – шаг в правильном направлении.
– Да, конечно. Поэтому я выяснил адрес Фортиса и принялся дожидаться вечера первого вторника, то есть сегодняшнего вечера. А заглянув в почтовый ящик, предлагающий скакать с Иисусом, я увидел, что сегодняшнюю почту не доставали, и понял, что домой еще никто не возвращался. Учитывая, что встреча эта начнется только через полчаса, я готов поставить на кон все свои деньги, а это три пятерки, десять купюр по одному доллару, еще десять купюр по одному доллару и еще три купюры по одному доллару, что до ее завершения в дом никто не вернется.
– Спорить на деньги нехорошо.
Мистер Лисс закрыл дверь в кладовую.
– Он, вероятно, держит их в кабинете, если тут есть кабинет.
– Держит что? – спросил Намми.
– Священнику нужен кабинет, чтобы писать проповеди, – изрек мистер Лисс и нашел дверь в кабинет в коридоре, который отходил от кухни.
В кабинете стояла обитая кожей мебель и большой стол. Украшали кабинет статуэтки и фотографии лошадей.
Намми подумал, что мистера Лисса заинтересует стол, на котором тот мог найти проповеди священника и прочитать их, но ошибся. Одну стену занимал высокий шкаф с четырьмя стеклянными дверцами. В шкафу хранилось оружие, которое несказанно обрадовало мистера Лисса.
– Неделю назад, когда я впервые просматривал почту преподобного, в ящике лежал журнал «Национальной стрелковой ассоциации»
[36]
. И еще в лачуге Лапьеров мне пришла мысль о том, что здесь я смогу вооружиться, чтобы защищаться от марсиан.
Попытавшись открыть дверцы, мистер Лисс обнаружил, что они заперты. Вместо того чтобы достать из кармана отмычки, взял со стола большую чугунную статуэтку лошади и разбил ею все четыре стеклянных панели.
– Вам придется заплатить за это из лотерейного выигрыша, – указал Намми.
– Нет проблем. Выигрыш будет большим.
Наблюдая, как мистер Лисс достает из шкафа разное оружие и коробки с патронами, Намми занервничал.
Перестал наблюдать, прошелся по кабинету, разглядывая фотографии лошадей. Некоторые запечатлели только лошадей, на других люди стояли рядом с лошадьми, люди сидели на лошадях, но Иисуса среди них Намми не нашел.
Вновь услышал скрип.
– Вот оно.
