– Симпатичная девушка, – отметил Майк.
– Что еще, Казанова?
– Какая-то она напряженная.
– Ты не подразумеваешь – пьяная?
– Я подразумеваю – деревянная… судя по тому, как эта симпатяга движется.
Женщина села, сложив руки на коленях. Застыла, уставившись в никуда.
– Майкл, с ней что-то не так.
– Может, выдался неудачный день.
– Посмотри, какая она бледная.
– И что это за украшение для лица? – спросил Майкл.
– Где? На виске?
Официантка подошла к столику женщины.
– Такого украшения я еще не видел, – Майкл не отрывал глаз от женщины.
– Каким образом оно держится? – задала Карсон логичный вопрос.
– Люди уже начали приклеивать вещи к лицам?
– Жизнь становится для меня слишком уж странной, – и слова Карсон прозвучали, как заклинание, открывшее доступ в мир новым странностям.
Глава 58
Потолок между сосновыми балками оштукатурили, а серые коконы свешивались с балок на толстых, бугорчатых серых веревках. Поначалу коконы казались влажными, поблескивали жирноватой влажностью, как подгнивающие листы капусты или салата, но потом Намми увидел, что они совсем и не влажные. Они выглядели влажными именно из-за того, что поблескивали, но поблескивали не ярко, как лампочки на рождественской ели, а тускло, зловеще, как… ничего подобного раньше он не видел.
Намми остался в дверях, но мистер Лисс шагнул к зловещепоблескивающим мешкам.
– Здесь у нас что-то особенное, парень. Что-то серьезное.
– Можете взять их все, – ответил Намми. – Мне они не нужны.
Коконы висели на расстоянии друг от друга, поэтому, когда мистер Лисс обходил первый по кругу, ему приходилось поворачиваться спиной к остальным, и Намми это нервировало.
– Они выглядят влажными, но они не влажные, – сообщил ему мистер Лисс. – Что-то еще происходит на поверхности.
– Я люблю фильмы, где люди много смеются и происходит что-то хорошее, – сказал Намми.
– Перестань пороть чушь, Персиковое варенье, я пытаюсь все это обдумать.
– Я хочу сказать, – Намми сунул руки в карманы нового синего пальто и сжал пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь, – что я не люблю фильмы, где людей что-то ест. Я их выключаю или меняю канал.
– Это реальность, парень. У нас только один канал, и единственный способ его поменять – умереть.
– Это же несправедливо. Близко не подходите.
Мистер Лисс тем не менее приблизился к кокону, наклонился, чтобы получше его рассмотреть.
– Я могу сказать плохое слово, – добавил Намми. – Все шесть. Мне хочется их сказать.
– Поверхность все время шевелится, – поделился мистер Лисс своими наблюдениями. – Пребывает в непрерывном движении, словно это шар из самых крохотных муравьев, какие только бывают, но это не муравьи.
– Внутри что-то есть.
– Блестящий вывод, Шерлок.
– И что это значит? – спросил Намми.
– Это значит, да, внутри что-то есть.
– Я вам так и сказал.
– Любопытно. Что произойдет, если я его ткну? – и мистер Лисс приблизил конец длинного оружия к кокону.
– Не трогайте его, – предупредил Намми.
– Всю жизнь трогал все, что хотелось потрогать.
– Пожалуйста, не трогайте, сэр, – взмолился Намми.
– С другой стороны, это не какая-то чертова пиньята
[40]
.
Потолок скрипнул, словно балки с трудом выдерживали вес коконов.
– Вот это я слышал внизу. А вы мне сказали… вы мне сказали, что это старый дом, а они скрипят.
– Они скрипят. Просто у нас другой случай.
Когда мистер Лисс отступил от кокона, не ткнув его стволом оружия, Намми с облегчением вздохнул, но настроение у него не улучшилось.
– Как жаль, что здесь нет Нормана.
– Да, конечно, набивная игрушечная собака в полной мере обеспечила бы нашу безопасность.
Чем больше Намми смотрел на коконы, тем сильнее крепло его убеждение в том, что они выглядят… зрелыми. Раздутыми от зрелости и готовыми лопнуть.
– Странное дело, – мистер Лисс тоже смотрел на коконы. – У преподобного и его жены было четверо детей, так почему коконов только три, а не шесть?
На мгновение Намми не понял, но потом до него дошло, и он об этом пожалел.
– Может, в другой комнате еще три мешка, – предположил мистер Лисс.
– Нам пора уходить.
– Еще нет, Персиковое варенье. Я должен осмотреть остальные комнаты. Ты следи за этими кулями и кричи, как только что-то начнет происходить.
Мистер Лисс проскользнул мимо Намми в коридор, прежде чем Намми понял, что делает старик.
– Нет, подождите, я не могу остаться здесь один.
– Ты будешь стоять здесь на страже, Персиковое варенье, и не отрывать от них глаз, а не то, клянусь Богом, я пущу в ход этот помповик. Я оторву тебе голову, и она заскачет по ступеням, как баскетбольный мяч. Я проделывал это больше раз, чем могу сосчитать. Ты хочешь, чтобы я поиграл в баскетбол твоей головой, парень?
– Нет, – ответил Намми, но не смог заставить себя добавить «сэр».
Мистер Лисс двинулся по коридору второго этажа, заглядывая в другие комнаты.
За этот день Намми не раз и не два хотелось, чтобы мистер Лисс оставил его одного и ушел, но теперь, когда это произошло, ему очень, очень недоставало старика.
Потолок в спальне вновь заскрипел, казалось бы, что скрипы эти должны были вызывать появление трещинок на штукатурке между балками, но никаких трещинок Намми не видел.
Что бы ни случалось в любой из дней после ухода бабушки, с какими бы ужасными сложностями ни приходилось ему сталкиваться, если Намми хорошенько думал о том, что должен сделать, он обязательно вспоминал нужные слова бабушки, которые помогали ему без проблем решить любую проблему. Но бабушка никогда ничего не говорила об инопланетных монстрах, которые оставляли после себя гигантские коконы.
В других комнатах мистер Лисс открывал и закрывал двери. Ни разу не издал внезапный крик, и это следовало расценивать как добрый знак.
Наконец старик вернулся.
– Только эти три. Ты подожди здесь, а я схожу вниз, поищу, чем их можно сжечь.
– Пожалуйста, пожалуйста, я не хочу здесь оставаться.
