– Чего они боятся?
– Уподобиться моей матери, – тихо ответил Кассиан. – Вынести то, что вынесла она.
И что вынесли жрицы подземной библиотеки.
Неста подумала о пугливых жрицах, не покидающих гору и живущих в сумраке. Ей вспомнилась Ривена, торопливо промчавшаяся мимо них с Гвин и цепенеющая от одного присутствия незнакомки. Потом вспомнила ясные глаза Гвин, порою темнеющие от нахлынувших теней.
Кассиана удивило ее молчание, и он спросил:
– У тебя что-то на уме?
– А ты бы согласился обучать не иллирианских женщин?
– Я уже обучаю. Тебя.
– Я хотела сказать, ты бы согласился… – В отличие от Ризанда, она не умела столь же изящно облекать свои мысли в слова. – Я про жриц из библиотеки. Если бы я позвала их упражняться сюда, где их никто не видит и им ничто не угрожает… Ты бы стал их обучать?
Кассиан оторопело заморгал.
– Да. Разумеется, но… – Он опять поморщился. – Неста, ты пойми: многие из тех женщин не хотят и даже не могут выносить общество мужчин.
– Тогда мы попросим кого-нибудь из твоих подруг. Мор или кого-то еще, кто годится в наставники.
– Жрицы вообще могут не вынести моего присутствия, даже если я буду просто стоять рядом.
– Но ведь ты никому из них не сделал ничего плохого.
Его глаза немного потеплели.
– Дело не в них самих. В их страхе, который они пережили. Даже если они и знают, что я их пальцем не трону, один мой вид может пробудить тяжелые воспоминания. Такие, которые они бы предпочли навсегда похоронить.
– Но ты говорил, что обучение поможет мне… справиться с моими сложностями. Может, и им тоже. У них хотя бы появится повод иногда бывать на свежем воздухе и видеть солнечный свет.
– Я готов обучать всех, кого ты сюда приведешь, – пообещал Кассиан. – Мор сейчас далеко, но я могу попросить Фейру.
– Только не Фейру. – Несте были ненавистны вылетевшие слова и то, как напряглась спина Кассиана. – Я просто…
Как ему объяснить этот клубок розни, существующий между нею и младшей сестрой? Эту ненависть к себе, угрожающую поглотить ее всякий раз, когда она видит лицо Фейры?
– Хорошо, – повторил Кассиан. – Пусть это будет не Фейра. Но мне необходимо поставить в известность ее и Риза. А тебе – спросить разрешения у Клото.
Его теплая рука крепко сжала плечо Несты.
– Нес, мне нравится твоя задумка, – сказал Кассиан, и его светлые глаза вспыхнули. – Очень даже нравится.
Неста сама не понимала почему, но для нее эти слова означали все.
17
– У меня к тебе предложение.
У Несты сводило живот. Саднили ноги. Она стояла перед столом Клото и ждала, пока заколдованное перо верховной жрицы перестанет порхать по пергаменту, составляя пояснение к какому-то древнему манускрипту.
Когда перо поставило последнюю точку, Клото подняла голову и написала на клочке: «Я тебя слушаю».
– Ты готова разрешить своим жрицам упражняться вместе со мной на площадке, что находится на крыше Дома ветра? Не всем, а кого это заинтересует.
Клото застыла. Ее перо вновь ожило и вывело вопрос: «Упражняться… для чего?»
– Чтобы тело было крепче, чтобы уметь защищаться и нападать, если пожелают. А еще чтобы проветрить ум. Обрести уверенность.
«Кто будет с ними заниматься? Ты?»
– Нет. Я сама учусь. Я буду упражняться вместе с ними. – Сердце Несты по непонятной причине заколотилось. – Обучать нас будет Кассиан. Рук он не распускает. В смысле, ведет себя уважительно и…
Неста мотнула головой. Послушать ее со стороны – дура дурой.
Она чувствовала на себе пристальный взгляд Клото. Перо верховной жрицы снова ожило.
«Боюсь, немногие согласятся».
– Я знаю. Но даже если одна или две… Я бы хотела предложить. – Неста кивком указала на колонну за спиной Клото. – Я повешу здесь объявление? Буду рада каждой, кто откликнется.
И снова этот долгий взгляд из-под капюшона, снова это призрачное прикосновение.
«Каждая, кто согласится, получит мое благословение», – написала Клото.
В тот же день Неста прикрепила объявление к колонне.
Когда она заканчивала работу, на листе не появилось ни одного имени.
Утром, проснувшись пораньше, она заглянула в библиотеку. Лист оставался пустым.
– Им требуется время, – утешил ее Кассиан, когда она пришла на площадку и вся досада была написана у нее на лице. – А ты и дальше протягивай руку, – добавил он.
Неста последовала его совету.
Каждый день, придя в библиотеку, она спешила к колонне со своим объявлением. Каждый вечер, закончив работу, подходила туда снова. Ни одного имени.
Кассиан учил ее правильно ставить ноги и управлять телом во время рукопашного поединка. Пока что никаких ударов руками и ногами. То жуткое упражнение для живота Неста уже выдерживала десять секунд. Затем пятнадцать. Двадцать. Тридцать.
Чтобы укрепить дряблые мышцы ее рук, Кассиан добавил упражнения с отягощением. Это были тяжелые камни с вырезанными рукоятками. С ними она делала все выпады и приседания.
И все это время она постоянно училась дышать. Каждый день.
Неста вновь проверила себя на лестнице. Одолела пятьсот ступенек, после чего мышцы ног потребовали повернуть назад. На следующий вечер она опустилась уже на шестьсот десять ступенек. Потом на семьсот пятьдесят.
Она не знала, что́ станет делать, спустившись вниз. Наверное, разыщет ближайшее заведение и напьется. Если она одолеет все десять тысяч ступенек, это будет заслуженной наградой. Так она убеждала себя, сражаясь с очередным отрезком лестницы.
Ближе к ночи на нее наваливалась такая усталость, что едва хватало сил поесть и вымыться. Она падала в кровать, успевая прочесть не более одной главы, и потом засыпала. В сундуках, собранных Элайной, она нашла непристойный роман, который уже читала и который ей понравился. Она выложила книгу на стол, сказав Дому:
– Это для тебя. Подарок.
Книга исчезла. Утром Неста нашла у себя на столе букет осенних цветов в стеклянной вазе. Там были астры и хризантемы всех оттенков.
Так прошла неделя. Гвин она видела только издали, а от Клото узнала, что послушнице сейчас не продохнуть. Мерилле, занимающейся историей валькирий, постоянно требовались все новые и новые книги. Тележка Несты никогда не пустовала, и рабочее время пролетало быстро.
Особенно когда она начала упражняться с книгами. Поднимаясь вверх по пандусу, она брала тяжелую стопку книг и проделывала выпады. Несколько раз она замечала жриц, проходящих ярусом выше. Те останавливались и недоуменно смотрели на нее.
