– Она первой догадалась о моей беременности. А кто родится… мне хотелось, чтобы об этом первой узнала ты.
– Я и не подозревала, что ты ведешь счет.
– Я этим не занимаюсь. – Фейра ошеломленно посмотрела на нее. – Я просто… Разве мне нужен предлог, чтобы чем-то поделиться с тобой? Ты – моя сестра. Я хотела рассказать тебе раньше, чем остальным. Только и всего.
И на эти слова Неста не знала как ответить. К счастью, в коридоре вновь зазвучал голос Кассиана, прощавшегося с Ризом.
– Удачи, – тихо сказала Фейра и поспешила навстречу ликующему Кассиану.
Неста поняла: пожелание удачи относилось не только к поискам Сокровищницы ужаса.
22
Комнаты Кассиана и Азриеля разделялись общей гостиной; в ней-то оба сейчас и сидели, устроившись перед пылающим камином. К вечеру заметно похолодало, и Кассиан, всегда любивший осень (невзирая на мерзопакостный Двор осени), наслаждался теплом.
– Как ты думаешь, Неста сумеет найти Сокровищницу ужаса? – спросил Азриель.
– Надеюсь, – уклончиво ответил Кассиан.
Ему была невыносима сама мысль об опасности, которой подвергнется Неста, однако он целиком понимал ее побуждения. Доведись ему выбирать: послать на опасное дело кого-то из названых братьев или отправиться самому, он всегда, при любых обстоятельствах отправился бы сам. Каждое из жестоких слов, брошенных Нестой Элайне, заставляло его морщиться, и в то же время он не винил Несту. За этими словами скрывались ее страх и любовь к сестре. Его лишь восхищало, что она вызвалась искать Сокровищницу; пусть и не ради всеобщего блага, но из желания уберечь сестру.
– Несте ведь придется заняться гаданием, – сказал Азриель.
Кассиан смотрел в пространство между креслами. Они так часто собирались здесь перед камином, что возникло молчаливое правило: Азриель всегда садился слева, ближе к окну, а Кассиан – справа, ближе к двери. В третьем кресле, слева от Азриеля, обычно сидел Риз и в четвером, – справа от Кассиана, – Мор. Четвертое кресло и сейчас украшала золотистая кружевная подушка – постоянный знак его принадлежности. Что касалось Амрены, она по каким-то причинам редко задерживалась в Доме ветра и не появлялась в этой гостиной, потому ее кресла здесь не было.
– Неста не готова к гаданию, – сказал Кассиан. – Мы даже не знаем, сколько силы у нее осталось.
Однако Элайна сегодня заявила во всеуслышание: у них с сестрой по-прежнему остаются магические силы, полученные от Котла. Вот только какого уровня? Этого он не знал.
– Ты прекрасно знаешь, что готова, – возразил Азриель. – Ты это видел. Видел, как порою вспыхивают ее глаза.
Кассиан никому не рассказал об отпечатке руки, найденном на ступеньке винтовой лестницы, где пальцы Несты прожгли углубления в камне. Может, Азриелю об этом нашептали его тени?
– У Несты сейчас постоянно меняется настроение. Ее последнее гадание кончилось плохо. Котел ее увидел. А потом похитил Элайну.
Он чувствовал, как там, в кабинете, перед глазами Несты пронеслись все жуткие воспоминания. И хотя Элайна сказала правду о травме, оставленной тогдашними событиями, Кассиан не понаслышке знал: когда того, кто тебе дорог, похищают и мучают, ужас и боль пережитого никуда не деваются.
Азриель замер в кресле.
– Я знаю, – тихо сказал он. – Как-никак, я помогал вызволять Элайну.
Аз тогда не колеблясь отправился в самое сердце лагеря армии Сонного королевства.
Кассиан привалился к спинке кресла. Его крылья зашелестели. В кресле были проделаны специальные вырезы для крыльев.
– Рано или поздно Неста сама займется гаданием, если эта способность у нее осталась.
– Но если Бриаллина и Косфей найдут хотя бы один предмет из Сокровищницы ужаса…
– Пусть Неста вначале попробует свой способ. – Кассиан выдержал взгляд Аза. – Если мы попытаемся ей приказывать, она даст нам отпор. Пусть сначала исчерпает все прочие возможности и убедится, что эта – единственная.
Азриель пристально посмотрел на него и мрачно кивнул.
Кассиан выдохнул, наблюдая за игрой пламени.
– Надо же, мы с тобой будем дядьями, – с нескрываемым восхищением произнес он.
– Мальчишка родится, – отозвался Азриель, лицо которого наполнилось радостью и гордостью.
Рождение ребенка еще не гарантировало, что первенец верховного правителя станет его наследником. Магия не всегда определяла это с ходу и какое-то время словно решала, на ком остановиться. Порою наследником становился кто-то из двоюродных или даже троюродных братьев. Иногда она окончательно покидала род, а иногда выбирала наследника сразу же после рождения, едва раздадутся первые крики младенца. Но Кассиана не волновало, унаследует ли сын Риза всю полноту громадной силы отца или получит лишь каплю.
Самого Риза это тоже не волновало. И никого из его окружения. Ребенка уже полюбили, не успев увидеть.
– Я так рад за Риза, – тихо сказал Кассиан.
– Я тоже.
– Как по-твоему, ты когда-нибудь дозреешь до отцовства? – спросил Кассиан, глядя на Аза.
«Ты когда-нибудь дозреешь, чтобы раскрыть Мор сокровенное желание твоего сердца?»
– Не знаю, – ответил Азриель.
– Ты хочешь ребенка?
– Не все зависит от моего желания, – отрешенно произнес Азриель, давая понять Кассиану, что не хочет дальнейших расспросов.
Кассиана по-прежнему устраивала роль защитного слоя между Мор и Азриелем, однако с недавнего времени в обоих произошла какая-то перемена. Мор больше не садилась рядом с Кассианом и не склонялась ему на плечо. Что касается Азриеля… он все реже бросал на Мор тоскливые, призывные взгляды. Казалось, он оставил попытки завоевать ее сердце. Это после пятисот-то лет. Почему – Кассиан так и не мог понять.
– А ты хочешь ребенка? – вдруг спросил Азриель.
Кассиану было не оборвать мелькнувшую картину: они с Нестой в коридоре этажом ниже, ее рука трогает его так, как ему нравилось, сладостная музыка ее стонов.
Он оставил ее неудовлетворенной. Неста сбежала раньше, чем он успел подарить ей удовлетворение. Сегодня, сразу после встречи, он отправился в Гавань Ветров. За обедом ее не было. Он даже не представлял, с чего начать разговор.
Случившееся вчера было подобно незавершенному соглашению, вытатуированному на их спинах. Чаша весов наслаждения склонилась в одну сторону, не обретя равновесия. Его мужская гордость была ущемлена. Неста получила преимущество над ним. Он помнил ее самодовольную физиономию, помнил резанувшие по нему слова: «Кто-то слишком тороплив».
Кассиан хмуро смотрел на пляшущий огонь, надеясь, что Азриель не заметил дернувшегося колена.
– Кассиан!
Он только сейчас сообразил, что Аз задал ему вопрос. Верно, о детях.
