Когда головокружение прекратилось, она вспомнила: в шкафу рядом с холодильником стоит бутылка бренди, и решила, что немножко спиртного придаст ей сил. Она купила бутылку «Реми Мартен» после смерти Виолетты, так как тетя с неодобрением отзывалась о любой выпивке, кроме домашнего сидра. В качестве акта неповиновения Нора налила себе рюмку бренди, вернувшись с похорон тетки. Напиток ей не понравился, и большую часть порции она вылила в раковину.
Но сейчас Норе казалось, что глоток бренди поможет снять охватившую ее дрожь.
Она подошла к раковине и несколько раз вымыла руки самой горячей водой, которую только могла стерпеть, сначала мылом, а потом жидкостью для посуды «Айвори», стараясь смыть прикосновения Стрека. Когда Нора выключила воду, руки у нее были красные, как ошпаренные кипятком.
Затем она поставила на стол бутылку и стакан. В книгах она читала о персонажах, которые от отчаяния садились за выпивку, чтобы заглушить боль. Иногда это им удавалось. Возможно, это поможет и ей. Если бренди хотя бы чуть-чуть улучшит ее состояние, она готова выпить всю эту чертову бутылку.
Однако по своей природе Нора не любила излишеств. Последующие два часа она провела за одной и той же порцией «Реми Мартен».
Как только Нора перестала думать о Стреке, ее сейчас же начали мучить воспоминания о тете Виолетте, и наоборот, а когда она заставила себя не думать об этих двоих, ее мысли повернулись к Тревису Корнеллу, человеку, который познакомился с ней в парке, но его образ не привел ее в душевное равновесие. Тревис показался ей приятным: мягким, вежливым, заботливым — и, кроме того, это он прогнал Стрека. Но на самом деле Тревис, наверное, ничуть не лучше Стрека. Если бы Нора дала ему возможность, он, безусловно, повел бы себя по отношению к ней также, как и Стрек. Тетя Виолетта была, конечно, тираном, но Норе все чаще начинало казаться, что она была права, предупреждая ее об опасностях, которые таит в себе общение с другими людьми.
Но ведь была еще собака. Это уже совсем другое дело. Нора не испугалась пса даже в тот момент, когда тот рванулся к скамейке, яростно лая. Каким-то образом Нора поняла: ретривер — Эйнштейн, как называл его хозяин, — лаял не на нее, а на Стрека. Прижимаясь к собаке, она ощутила себя в безопасности, под защитой, даже в присутствии Стрека.
Может быть, ей стоит завести собственную собаку? Виолетта приходила в ужас от одной мысли о домашних животных. Но тетка умерла, умерла навсегда, и теперь никто не мог помешать Норе взять в дом собаку.
Разве что…
У Норы было странное чувство: никакая другая собака не даст ей такого глубокого ощущения безопасности. Им с Эйнштейном понравилось их короткое знакомство.
Разумеется, оттого что пес избавил ее от Стрека, Нора, наверное, приписывает ему качества, которыми тот на самом деле не обладает. Она, естественно, приняла его за спасителя, за отважного защитника. Но, несмотря на все попытки уговорить себя, что Эйнштейн — обычный пес, Нора все равно чувствовала: он какой-то особенный, и никакая другая собака не сможет обеспечить ей такую защиту.
Порция «Реми Мартен», растянутая на два часа, плюс мысли об Эйнштейне в конце концов улучшили ее настроение. Она настолько расхрабрилась, что подошла к стоявшему на кухне телефону, намереваясь позвонить Тревису Корнеллу с предложением купить у него ретривера. Ведь он сам сказал, что собака у него только со вчерашнего дня, поэтому Тревис не мог за такое короткое время сильно привязаться к нему. За хорошую цену он может уступить. Нора полистала справочник, нашла номер Корнелла и набрала его.
Тревис ответил на второй гудок.
— Алло!
Услышав голос, Нора поняла: попытка купить у него собаку даст ему повод вмешаться в ее жизнь. Она забыла, что он может оказаться таким же опасным, как Стрек.
— Алло? — повторил Тревис.
Нора колебалась.
— Алло? Вас не слышно!
Она положила трубку, так и не произнеся ни слова.
Прежде чем говорить с Корнеллом о собаке, ей нужно было обезопасить себя на случай, если Тревис окажется таким же, как Стрек.
5
Когда без пяти пять зазвонил телефон, Тревис занимался тем, что опорожнял содержимое жестянки «Алпо» в миску Эйнштейна. Ретривер с интересом следил за его действиями и облизывался, но не совался в миску, терпеливо ожидая, когда Тревис выскребет всю банку дочиста.
Тревис пошел к телефону, а Эйнштейн принялся за еду. Никто не ответил на приветствие Тревиса, он опять произнес «алло», и пес поднял морду от своей миски. Когда Тревису вновь не ответили, он сказал, что ничего не слышит, и тогда Эйнштейн подошел и с интересом взглянул на трубку в его руке.
Тревис положил трубку, повернулся и увидел пристальный взгляд собаки, направленный на настенный телефон.
— Наверное, не туда попали.
Пес взглянул на него и опять уставился на аппарат.
— Или какие-нибудь ребята балуются.
Ретривер с несчастным видом заскулил.
— Ну а тебя какая муха укусила?
Он не сводил глаз с телефона.
Со вздохом Тревис сказал:
— Все. На сегодня с меня хватит твоих штучек. Если хочешь продолжать — давай без меня.
Перед тем как приготовить ужин для себя, он решил посмотреть по телевизору новости, поэтому достал «Диет-Пепси» из холодильника и ушел в гостиную, оставив пса наедине с телефоном. Включив телевизор, Тревис услышал, что Эйнштейн что-то делает там, на кухне.
— Эй, ты чем там занят?
Послышалось звяканье, стук, поскребывание когтей по твердой поверхности. Потом что-то тяжелое упало.
— Если что-нибудь разобьешь, будешь за это платить, — предупредил Тревис. — Интересно, как ты будешь зарабатывать баксы? Можешь поехать на Аляску и стать там упряжной собакой.
Шум на кухне стих. Но только на минуту. Затем два раза что-то звякнуло, загремело и опять послышалось поскребывание.
Тревиса разбирало любопытство. Нажав кнопку на пульте, он выключил звук телевизора.
На кухне что-то с шумом бухнулось на пол.
Тревис уже собрался пойти и посмотреть, что происходит, но в эту минуту в гостиной появился Эйнштейн. В зубах он нес телефонный справочник. Стало быть, пес долго прыгал, стараясь скинуть справочник со стола, пока ему это не удалось. Он пересек гостиную и положил книгу к ногам Тревиса.
— Ну и что это значит? — спросил Тревис.
Собака пододвинула справочник носом и выжидательно посмотрела на хозяина.
— Хочешь, чтобы я кому-нибудь позвонил?
— Тяв.
— Кому?
Эйнштейн опять ткнул носом в книгу.
Тревис сказал:
— Ну и кому же я должен позвонить? Лэсси, Рин Тин Тину или Старому Ворчуну?
