— Но не забывайте, — сказал Клифф, — что он не навидит собаку больше, чем людей. Он хочет найти ее и знает, как это сделать.
— Это мы так думаем.
— И разве Аутсайдер сможет вести такой дикий образ жизни? Я хочу сказать, он ведь только частично дикарь, он еще обладает и разумом. Возможно, этот разум не позволит ему довольствоваться унылым существованием в этой местности.
— Может быть, — согласился Лем.
— Военные скоро его обнаружат, или Аутсайдер сам сделает что-то, что наведет нас на след, — предсказал Клифф.
Это было восемнадцатого июня.
В последующие десять дней никаких следов Аутсайдера найдено не было, расходы на содержание сотни человек, ведущих его поиски, превысили допустимый предел. Двадцать девятого июня Лему пришлось отказаться от морских разведчиков, переданных в его распоряжение, и отправить их обратно на базы.
С каждым днем Клифф все больше радовался отсутствию происшествий: ему хотелось верить, что с Аутсайдером что-то случилось, вероятно, мертв и они никогда о нем не услышат.
День за днем Лем впадал все в большее уныние, уверенный, что ситуация вышла из-под его контроля и Аутсайдер вновь даст о себе знать самым драматическим образом, который вызовет публичную огласку его существования. Провал.
Единственным светлым моментом во всем этом деле было то, что Аутсайдер находился сейчас на территории округа Лос-Анджелес, за пределами юрисдикции Уолта Гейнса. Если будут новые жертвы, Уолт, возможно, не узнает о них и Лему не придется вновь и вновь убеждать друга не вмешиваться.
К четвергу пятнадцатого июля, ровно два месяца спустя после побега из Банодайна, почти месяц спустя после того, как туристов так напугало какое-то внеземное существо или младший брат Снежного человека, Лем был убежден, что ему следует подумать о смене профессии. Никто не винил его в том, как шло расследование. На него, конечно, оказывали давление, но не большее, чем при других крупных делах, некоторые вышестоящие начальники даже рассматривали такой поворот событий в том же благоприятном свете, что и Клифф Соамс. Но в самые черные минуты Лем видел себя пониженным до звания простого полицейского, в форме ночного сторожа, охраняющим какой-то склад.
Сидя в своем кабинете и хмуро глядя в окно на желтый туман, окутавший яркий летний день, он громко произнес:
— Черт возьми, меня ведь учили иметь дело с преступниками — людьми. Как, черт возьми, я могу перехитрить беглеца из какого-то кошмара?
Раздался стук в дверь, и, пока Лем поворачивался в кресле, дверь распахнулась. В кабинет торопливо вошел Клифф, возбужденный и удрученный одновременно.
— Аутсайдер, — проговорил он. — Мы напали наслед… но еще двое людей мертвы.
Двадцать лет назад во Вьетнаме пилот вертолета УНБ, приписанного к Лему, выучил, что следует знать о взлете и посадке на пересеченной местности. И сейчас, находясь в постоянном радиоконтакте с помощниками шерифа округа Лос-Анджелес, уже прибывшими на место происшествия, он, используя естественные приметы, без труда визуально обнаружил район, где произошли убийства. В начале второго пилот опустил вертолет на широкую площадку безлесного хребта над каньоном Боулдер в Анджелесском национальном заповеднике, всего в сотне ярдов от того места, где были обнаружены трупы.
Когда Лем с Клиффом вышли из вертолета и поспешили по гребню хребта к ожидавшим их помощникам шерифа и лесничим, им навстречу дул горячий ветер, несущий запах сухой листвы и сосновых веток. Только пучки дикой травы, сожженные и истонченные июльским солнцем, сумели пустить корни так высоко над землей. Низкая жесткая растительность вроде мескитовых деревьев обрамляла верхние участки стен каньона, а внизу на более низких склонах и дне каньона росли деревья и зеленое подлесье.
Они находились менее чем в четырех милях к северу от города Санлэнд; в четырнадцати воздушных милях к северу от Голливуда и двадцати милях к северу от Лос-Анджелеса, а казалось, что они были на пустынном острове в тысячу миль шириной, в неприятном отдалении от цивилизации. Помощники шерифа припарковали автомобили на грунтовой дорожке в трех четвертях мили отсюда — при посадке вертолет Лема пролетал над этими машинами — и вместе с лесничими прошли туда, где были обнаружены трупы. Сейчас вокруг них собрались четверо полицейских, два человека из окружной криминалистической лаборатории и трое лесничих, и, казалось, у них тоже создалось впечатление, что они очутились в каком-то доисторическом месте.
Когда прибыли Лем с Клиффом, представители шерифа только что поместили останки в специальные мешки. «Молнии» еще не были застегнуты, и Лем увидел, что одной жертвой был мужчина, а другой женщина. Они были молоды и одеты как туристы, путешествующие пешком. Раны были ужасны; у обоих были вырваны глаза.
Число невинных жертв достигло пяти, и эти потери вновь заставили Лема ощутить свою вину за происходящее. В моменты, подобные сегодняшнему, он жалел, что отец не воспитал его вообще без всякого чувства ответственности.
Помощник шерифа Хэл Бокнер, высокий загорелый человек с удивительно пронзительным голосом, ознакомил Лема с личностями убитых и состоянием трупов.
— Судя по удостоверению личности, найденному у убитого, имя мужчины Сидней Трэнкен, возраст — двадцать восемь лет, проживал в Глендейле. На теле обнаружено множество следов укусов, еще больше следов когтей и ран. Горло, как видите, порвано. Глаза…
— Вижу, — прервал его Лем, которому не хотелось останавливаться на этих ужасных подробностях.
Люди из криминалистической лаборатории застегнули «молнии» на мешках. Раздался звук, прозвеневший в раскаленном июльском воздухе, как цепочка из льдинок.
Помощник Бокнер сказал:
— Сначала мы предполагали, что Трэнкен погиб от ножа маньяка. Время от времени появляется какой-нибудь маньяк-убийца, предпочитающий выслеживать жертв среди туристов здесь, в лесах, а не на улицах города. Мы так и подумали… сначала его зарезали, а уж потом, когда парень был мертв, все остальное сделали дикие животные, питающиеся падалью. Но теперь… мы не так в этом уверены.
— Здесь на земле не видно крови, — удивленно сказал Клифф Соамс. — Судя по всему, ее должно быть очень много.
— С ними расправились не здесь, — ответил Бокнер, а затем продолжил свой отчет: — Женщина, возраст — двадцать семь лет, зовут Руфь Казаварис, также из Глендейла. Ужасные следы укусов, раны. Ее горло…
Вновь перебив его, Лем спросил:
— Когда их убили?
— Предположительно, до получения результатов лабораторных исследований, можно сказать, что это произошло вчера поздно вечером. По нашему мнению, их тела перенесли сюда, поскольку их легче найти на вершине хребта. Здесь проходит популярный туристский маршрут. Но обнаружил трупы обычный пожарный патрульный самолет. Пилот посмотрел вниз и заметил распростертые тела на голом хребте.
Это высокогорье над каньоном Боулдер находилось более чем в тридцати воздушных милях к северу от пика Джонстона, где двадцать восемь дней назад, восемнадцатого июня, парочка молодых туристов спасалась в фургоне от Аутсайдера, а затем открыла по нему стрельбу из пистолета 32-го калибра. Аутсайдер, по-видимому, чисто инстинктивно направлялся на север, и ему приходилось часто делать крюки, выбираясь из боковых каньонов; поэтому, очевидно, он преодолел в общей сложности около шестидесяти-девяноста миль. Но это составляло самое большее три мили в день, и Лем недоумевал, чем же занимался Аутсайдер, когда не шел, не спал и не охотился.
