Но верно и другое. На плане города в его барочном ромбовидном очерке Архангельская церковь занимает середину. Середину длинной диагонали ромба, между заставами Лужнецкой и Преображенской. При том, что башня строилась задолго до разметки городских валов. Иван Великий, жестом Меншиковой башни отрицаемый как центр, самим же отрицанием дублирован посередине новой геометрии. Иван Великий тоже церковь «под колоколы». Так городская иерархия возобновлялась в самом разрушении ее.
Тайная улица
На протяженнейшем диаметре Москвы есть и другие вехи XVIII века: купол кремлевского Сената, Красные ворота. Последние сместились вниз по Земляному валу от выхода Мясницкой улицы настолько же, насколько отстоит от нее Меншикова башня в Белом городе; насколько отстоит купол Сената от Никольской башни, открывающей Стромынский (Мясницкий) радиус на Красной площади.
Словно тайная улица идет через кварталы, пропускаемая Красными воротами и замыкаемая на Сенатский купол. Намечая средний путь между Мясницкой и Покровкой, тайная улица снимает их соперничество. Сводит старый и петровский центры города в третьем, вполне условном месте, в потаенном центре подле Меншиковой башни.
Дом Страхового общества «Россия» на Сретенском бульваре.
Фото 1909–1910
Башня сама таится: сначала умаленная в размерах, она за сто последних лет загородилась высокими домами. Многие москвичи не видели ее и даже не догадываются об этом чуде у себя. Что, может быть, спасло ее от сноса.
Доходный дом «Россия»
Всё это ключи к дому «Россия»: он делит с Меншиковой башней обязанность служить формальным центром города. Глядя иначе, пограничьем городов. Квадрат Петровской Яузы сошелся в Меншиковой башне с кругом кремлевской Москвы. Башня есть извлечение из этой встречи, квадратура круга. Через два столетия Кремль и Яуза продолжили встречаться, теперь у дома Страхового общества «Россия».
Как Меншикова башня – кремлевской колокольней и часами, дом «Россия» заворожен башнями кремлевского периметра. В округлом эркере с зубцами и шатром опознается Беклемишевская башня, а часовая вспоминает Спасскую. Она цитируется в килевидном обрамлении центральных окон, в килевидных же прозорах по периметру четверика, в звероподобных изваяниях на той же высоте, в круге для циферблата и в шатре для часового звона.
«Лубянский треугольник»
Кварталы за «Россией», между Мясницкой и Большой Лубянкой, сходятся треугольником к Лубянской площади. На ней стоит еще один доходный дом «Россия», дом того же Страхового общества. Фасад главного корпуса Госбезопасности еще несет его черты: барочные фронтоны и часы на высоте надстройки. Связь двух домов была не только стилистической, владельческой и назывной. Двум корпусам «России» на бульваре отвечали два на площади. Последние служили пропилеями Лубянки Малой, их соединение в один огромный дом Госбезопасности заперло выход улицы на площадь. Два корпуса на Сретенском бульваре образуют двор-проход с красивыми воротами.
Дом Страхового общества «Россия» на Лубянской площади.
Открытое письмо.
Начало XX века
Он же в процессе перестройки для КГБ.
Фото 1970-х
Теперь можно представить улицу между Лубянской площадью и Сретенским бульваром, фланкированную на выходах домами Страхового общества «Россия». Еще одна тайная улица, воздушная нить. И если Малая Лубянка дублирует Большую, тайная улица дублирует Мясницкую. Она преемственна (насколько можно говорить о возрасте фантомов) от старшей тайной улицы, той, что проходит через Меншикову башню. Улицы наследуют одна другой, как дом «Россия» – Меншиковой башне.
Часть II
В разрезе и на плане
Литера «F»
Профилирование московского рельефа «с показанием окрестных зданий» – срезы по шести диаметрам, исполненные в 1806–08 годах, – сопровождалось картой профилей. Москва на ней разрезана как торт. Диаметры секутся в точке будущего Дома «Россия», на углу Юшкова и Милютинского переулков. На профилях точка схождения помечена литерой «F». Читаем в экспликации, что «F» – «возвышеннейшее место». То есть вершина Москвы, взятой в прихотливых очертаниях Валов. А значит, и в меньших кругах допетровской Москвы. Это Сретенский холм, его вершина. Дом «Россия» стоит на вершине старой Москвы.
План древнего столичного города Москвы, сочиненный при нивелировании сего на высотах и скалах расположенного города. 1806–1808. Фрагмент
Именно здесь водораздельный гребень выгибается наивозможным образом. Милютинский точнее, чем Лубянка, держится гребня. Лубянка и Милютинский сходятся в Сретенку, лежащую на продолжении водораздела. Милютинский и Сретенка – часть той дороги в Ростово-Суздальскую землю, которая древнее, чем Лубянка. И которая скрещением у Боровицкого холма с древнейшим Волоцким путем задала место Москве.
На гребне, в перспективе Сретенки, стояла также Сухарева башня – родственница Меншиковой по Ивану Великому: их называли невестой и сестрой Ивана.
Меншикова башня тоже венчает Сретенский холм, но не вершину, а плечо, верх москворецко-яузского склона. Башня была архитектурным надставлением, навершием холма.
Кучка
На Сретенском холме ростовский путь лежал через Кучково Поле, землю Степана Кучки, мифического обладателя московской местности, убитого, как повествуют литературные сказания, Юрием Долгоруким. Кучка – фигура градоосновательной мистерии, едва не первобытный дух Москвы, лишенный власти основателем столицы. Москва действительно слыла Кучковом, а могилой Кучки полагался Чистый пруд.
Кремлевский и Сретенский холмы не разделяются водой, но продлеваются друг другом. Ростовский путь есть вектор этого продления, растягивавший память Кучки в линию, от мыса над впадением Неглинной до верховьев Ольховца, притока Яузы. Рельефная терраса над верховьем и есть вершина, где Дом «Россия» и внутренний проезд Сретенского бульвара. Смещаясь от Лубянки вдоль бульварного фасада Дома, память Кучки оставляет линию Ростовского пути и размечает себе веерную плоскость до Чистого пруда, в котором гаснет, словно жизнь убитого боярина.
