Зато здесь бродит тень другого императора – Наполеона, пренебрегавшего Четвертым Римом ради Третьего, хотя бы Третий Рим и пренебрег самим Наполеоном.
Впервые император Запада вошел в столицу христианского Востока: в крестоносном взятии Константинополя западный император не участвовал. В Москве Наполеон как будто переписывал течение Четвертого крестового похода. Выбор Наполеоном Петровского дворца парадоксально подтверждает екатерининскую, казаковскую метафору Константинополя на петербургском тракте.
Часть II
Петровское тож
Отрицание Филофея
Суждение XVI века о Третьем Риме открыло через отрицание, через пророческое мощное «не быть» загадочное имя и тему Рима Четвертого (мысль Нины Синицыной). Филофей ничего не придумал, через него говорила себя тайна.
Говорит она себя и в городе. И, видимо, в моделях города: из-за спины Петровского дворца встает Петровское-Разумовское.
Семчино
Это Петровское издревле было за князьями Шуйскими, когда именовалось Семчином, позднее – за наследниками Шуйских князьями Прозоровскими. У них усадьбу приобрел Кирилл Полуэктович Нарышкин, отец царицы Натальи, дед царевича Петра. Церковь Петра и Павла в Семчине могла возникнуть при Петре Семеновиче Прозоровском, а могла и при Нарышкиных. Определенно, что при них, и уже в царствование Петра, церковь сделалась каменной. (В советские годы она будет снесена.)
Вид главного дома в усадьбе Петровское-Разумовское.
Рисунок XIX века. Слева церковь Петра и Павла
Сельскохозяйственная академия и церковь Петра и Павла. Фото 1920-х
По храму и название «Петровское»; а по преданию, названо именем царя. Есть что-то характерное, знакомое в этом мерцании и замещении имен, и в самом посвящении Петру и Павлу. Конечно, Петербург. Город, готовый уступить приставку святости за право полагать своим патроном царя Петра.
Второй двор
Приставка «Разумовское» дана селу по украинской линии. Малороссийский гетман граф Кирилл Григорьевич Разумовский взял усадьбу за женой, в девичестве Нарышкиной.
И это новая причина оказаться на улице Петровке. Ибо своим подъемом при Петре и новым, современным своим видом Высоко-Петровский монастырь обязан именно Нарышкиным. Поблизости располагались дворы этих бояр, ближайший из которых, смежный, был даже передан монастырю, чертеж и площадь которого удвоились. Боярский дом стал частью новых братских келий.
Братский (Нарышкинский) корпус и задние ворота с церковью Пахомия Великого (Петра и Павла) Высоко-Петровского монастыря.
Вид со двора. Фото 1980-х
План Высоко-Петровского монастыря.
В центре парадного двора – собор Петра Митрополита.
В правом нижнем углу – Братский (Нарышкинский) корпус и задние ворота с церковью Пахомия Великого (Петра и Павла)
В монастыре нарышкинский фамильный стиль архитектуры сделался царским. Древний собор монастыря розово-лепестковым планом задал планировочную схему многим храмам этого фамильного барокко. Сам же был только обновлен в память победы царя Петра над Софьей: растесали окна, украсив их рисованными по стенам наличниками.
Храм остался посвящен Петру Митрополиту, то есть сохранил свою московскость. Но таинственным, неисследимым образом в монастыре присутствовала память апостолов Петра и Павла, восходящая к первоначальному его названию. Неисследимо и таинственно – поскольку семь столетий нет известий о престоле в честь апостолов. Однако монастырь иной раз прямо называли Петропавловским.
Не эта ли двоящесть имени запечатлелась удвоением на плане – приобщением к монастырю соседнего двора Нарышкиных, вручивших свою фамильную надежду апостолу Петру. Контур монастыря двоится, словно отдается эхом имя Петр. У нового двора многозначительно пустует центр, на старом занятый собором Петра Митрополита. На пустоту, как на невидимую церковь, наставлены отдельные ворота с улицы, сквозь первый ярус братского (нарышкинского) корпуса.
На новый двор ведут еще хозяйственные, задние ворота, доставшиеся от Нарышкиных, а им самим – от неизвестного владельца XVI века. Белокаменный объем с проездом и палатками по сторонам мог быть первоначально основанием жилых хором. В монастыре его венчает церковь XVIII века. Посвященная Пахомию Великому, она была упразднена после пожара 1812 года, а при возобновлении сто лет спустя (1914) освящена во имя… Петра и Павла. Так накануне революции история монастыря замкнула первый круг.
Москвопетербург
Петровский подъездной дворец и Семчино-Петровское относятся друг к другу как Петровский монастырь и двор Нарышкиных на улице Петровке. Или, что то же самое, – как старый двор монастыря отнесся к новому.
Но посвящение Петру Митрополиту, сохраненное в монастыре, таинственно присутствующее в Петровском подъездном дворце, сменяется в Петровском-Разумовском посвящением апостолу Петру (Петру и Павлу), по-петербургски перешедшим в культ Петра Великого.
Петровский подъездной дворец и Разумовское значат Москву и Петербург. Взятые вместе – Москвопетербург (термин Дмитрия Лихачева). Раздвоенность столицы моделирует и Высоко-Петровский монастырь. Его вторая территория опрична в точном смысле слова, дополнительна. Так Петербург опричен, дополнителен Москве. Так Разумовское опрично Подъездному царскому дворцу.
Притом усадьба появилась раньше, чем дворец. Как будто знак Москвы был отражен от знака Петербурга. В моделях это представляется возможным. Просто (если, конечно, это просто) модель младшего города построена прежде модели старшего.
В монастыре порядок построения прямой, хронологический, поскольку современен удвоению столицы.
Часть III
На Петровке на Арбате
Двор на Воздвиженке
Городской двор графа Кирилла Разумовского, и тоже из приданого Нарышкиной, был на Воздвиженке. Там до сих пор стоят и дом графской постройки, и домовая Знаменская церковь – постройка еще нарышкинского времени и стиля, во всем сестра несуществующей петровско-разумовской церкви. Обе построил Лев Кириллович Нарышкин, сын Кирилла Полуэктовича, дядя царя Петра.
