Еще одно движение кистью, и нож просвистел туманным пятном в абсолютной тишине.
Кто-то в зрительном зале закричал, когда помощник поймал лезвие между зубами.
На одно мучительное мгновение все замерло.
Потом юноша запрокинул голову и выплюнул клинок высоко в воздух. В падении обратно лезвие вдребезги рассыпалось на сотню осколков, которые завращались в воздухе, – и вот уже вместо ножа две дюжины бабочек-адмиралов с бордовыми крыльями порхали по сцене.
Зрительный зал взревел. Люди вскакивали с мест, свистели и аплодировали.
Шарп помог юноше освободиться. Молодой человек быстро поклонился и скрылся за занавесом. Он стремительно пронесся по закулисью, сбежал по деревянным ступенькам вниз и укрылся в относительной тишине гримерки, которую делил с Шарпом.
Он рухнул в плетеное кресло, снял галстук и уставился на свое отражение в зеркале. Даже здесь, в глубине театра, все еще был слышен рев публики. Юноша с легкостью мог вообразить Шарпа, напыщенно курсирующего сейчас по сцене как гигантский павлин, впитывая звуки аплодисментов, которых так жаждал.
В дверь постучали.
– Кто там?
– Бёрди.
Лицо юноши озарила улыбка. Рывком он вскочил с кресла, хватая букет увядших белых роз из вазы на комоде. Он провел рукой над цветами, и лепестки вдруг начали наливаться цветом, который проступал на них словно чернила сквозь бумагу. Через мгновение он держал в руках букет роз, которые вполне могли сойти за только что срезанные, за тем лишь исключением, что были они тех цветов, которых в природе не встретишь, – насыщенно-синего и серебристо-серого.
– Входите!
Не успела Бёрди, одетая в струящееся черно-золотистое платье, зайти, как молодой человек подскочил к ней, целуя руку, и вручил букет цветов.
– А ты обзавелся манерами, – сказала она, и в уголках ее губ появилась улыбка. – Похоже, не просто так.
Он предложил ей бокал, который она с благодарностью приняла, и они удобно устроились на диванчике.
– Похоже, мы произвели фурор, – махнула она рукой в сторону сцены. – Эдинбург насладился каждой минутой этого шоу.
Юноша ничего не ответил и только потер кончик носа.
Бёрди нахмурилась:
– Что у тебя на уме?
– Не уверен, что мне стоит говорить. Я должен помнить свое место.
– Ты сомневаешься в нашем проекте, – не то вопросительно, не то утвердительно произнесла Бёрди.
Юноша медлил с ответом. Наконец, он глубоко вздохнул и ответил:
– Это не то чтобы сомнения, скорее… Мне сложно понять, в чем суть того, что мы делаем. Каждый вечер я выхожу на сцену и смотрю на лица в толпе, зная, что они уверены в том, что это представление – не что иное, как ловкость рук и сплошное надувательство. Они думают, что мы фальшивки.
Бёрди поразмыслила над его словами.
– А чего бы тебе хотелось вместо этого? – спросила она, и голос ее звучал спокойно и ласково. – Сказать им, что магия существует на самом деле?
– Конечно нет. Я просто хочу… Не знаю. Чего-то… большего. Я хочу изменить само их представление о мире.
Бёрди смотрела на юношу нахмурившись, но не могла скрыть искорку в глубине глаз.
– И что же такое это «большее»?
Ученик, поколебавшись, полез в карман, извлекая книгу в черном кожаном переплете, по размеру похожую на дневник.
– У меня есть идеи, – возбужденно заговорил он, размахивая книгой в воздухе. – Не могла бы ты их посмотреть ради меня, Бёрди? Я не жду никаких обещаний, но, возможно, если бы какие-то из них тебе понравились, ты бы могла поговорить с ним. Тебя он послушает…
Он запнулся на полуслове. Виндиктус Шарп стоял в дверном проеме, похожий на огромного медведя, его голубые глаза яростно пылали. Он взмахнул рукой, и черная книга, выскользнув из рук юноши и пролетев по комнате, легла в протянутую ладонь.
Ученик непроизвольно сжался, пока учитель пролистал пару страниц.
– Немало ты времени провел над этими идеями, а?
В глубине души у мальчика робко забрезжила надежда.
Он кивнул:
– Да, сэр.
– И ты считаешь, что тебе хватит навыков успешно их осуществить?
Еще один кивок.
Шарп расхохотался. Но это не был ни дружелюбный, ни ободряющий смех. Напротив, у этого смеха цель была только одна – побольнее задеть мальчика.
– Тогда ты просто глупец, – произнес он и швырнул книгу на пол.
– Виндиктус! Это обязательно? – попыталась остановить его Бёрди.
– Я не потерплю нахальства юнца, который хочет прыгнуть выше своей головы! – проревел Шарп. В два шага преодолев расстояние до стола, он налил себе стакан виски и осушил его одним глотком. – Думаешь, ты лучше всего этого? – обвел он руками комнату.
– Нет, сэр, – ответил ученик. – Конечно нет. Я не хочу выглядеть неблагодарным…
– Тогда держи рот на замке. Сфокусируй свою энергию на тех навыках, которым я тебя учу, – навыках, которые делают из тебя весьма обеспеченного молодого человека, если я не ошибаюсь.
– Но…
Шарп с такой силой швырнул стакан, что юноша едва успел среагировать. В последнюю секунду он успел вскинуть руку, и стакан изменил траекторию, обогнул его голову и вдребезги разбился об стену.
– Достаточно! – твердо сказала Бёрди. Она не повышала голос, но строгости в ее тоне было достаточно для того, чтобы усмирить даже Шарпа.
Он отвернулся и сел за трюмо, наливая себе еще стакан.
Бёрди положила руку на плечо юноше:
– Думаю, лучше всего сейчас будет, если ты вернешься в гостиницу и дашь Виндиктусу время немного остудить пыл. Сегодня вечером на него слишком много всего свалилось. Первое представление в Эдинбурге кого хочешь заставит понервничать, правда?
Юноша выдавил полуулыбку:
– Как скажешь, увидимся здесь завтра. Доброй ночи.
Он поцеловал Бёрди в щеку и вышел, не взглянув на Шарпа. Юноша был так взволнован, что забыл даже поднять книгу с пола.
Удостоверившись, что мальчик ушел, Бёрди сама подняла книгу и устроилась на диване, листая страницы.
– Не стоит его прогонять, – сказала она, не поднимая глаз. – Он не такой, как все. Ты можешь взять почти любого уличного мальчишку и научить его превращать коврик в милый шарфик. Но такой талант, как у него, – редкость, как ты сам настойчиво твердил мне все эти годы. Его идеи исключительные.
Шарп посмотрел на нее в зеркало:
– Он не так талантлив, как думает. Ему нужно очень много работать. И об этом ему нужно напоминать снова и снова.
– Каким образом? Едва не убив его стаканом? Я вижу, что здесь на самом деле происходит, Виндиктус. Ты напуган способностями мальчика. Ты воспринимаешь его как угрозу своему статусу.
