– Сара! – Я подхватываю под локоть пытающуюся подняться с земли подругу.
Ульрик успевает среагировать еще быстрее меня – хватает ее под подмышки.
– А-а-а! – Взвывает девчонка, опираясь на нас. – Нога!
– Нужно опустить ее. – Громыхает голос Бьорна. – Положите, дайте, посмотрю.
Забирает у меня фонарик и направляет луч на нее.
– Осторожнее, – Улле укладывает Сару обратно на траву.
Я аккуратно отпускаю ее руку и делаю шаг назад.
Мы застываем от неожиданности, когда луч выхватывает из темноты бедро Сары. Оно сильно повреждено, кожа и мягкие ткани разодраны до подколенной ямки и залиты кровью.
– Нужно перевязать. – Ульрик спохватывается первым, снимает с себя рубашку, выворачивает, наклоняется к своей девушке.
– Что там? Что с моей ногой? – Пытается извернуться Сара и касается рукой раны. – Ай! – Ее скручивает от боли. – Что это?
– Небольшая рана. – Я помогаю Ульрику приладить ткань к ноге и перетянуть. – Крови не так уж много, так что, похоже, артерия не задета. Поверхностное повреждение.
– Нужно доставить ее в больницу. – Говорит Бьорн. – Вот дерьмо, сеть здесь не ловит!
– Все нормально, я могу идти сама. – Заверяет Сара. – Он просто дернул меня за ногу и немного содрал кожу. – Она морщится от боли, пока Улле завязывает рубашку узлом. – Я бежала, бежала, запнулась о корень и шлепнулась на землю. Пыталась ползти от него! – Девушка всхлипывает, прокручивая в памяти эти секунды. – Он такой страшный, я думала, сама смерть за мной пришла!
– Мы очень вовремя появились. – Вздыхает Ульрик.
– Помоги мне подняться. – Сара хватает его руку, опирается на его плечо. – Ой… – Прикусывает губу от боли.
Остатки разорванных браслетов бусинами скатываются с ее руки по одежде и падают в траву.
– Подожди, я помогу. – Улле осторожно поднимает девушку на руки и прижимает к груди.
– Да я и сама могу…
– Нет, – Хельвин качает головой, – тебе самой не дойти до города. Понесем тебя по очереди.
– Кстати, как ты оказалась в лесу? – Спрашиваю я, разглядывая в свете фонарика ссадины и мелкие раны на теле Сары.
Подруга выглядит бледной, она ужасно перепугана.
– Я не помню. – Вдруг задумывается она. – Не помню. Я прилегла… потом что-то услышала. Будто кто-то меня зовет. Чей-то голос. «Иди, иди сюда», и пошла. Я будто не могла сопротивляться ему… – Сара резко поворачивается к источнику света и щурится. – Бьорн, скажи, эти штуки все еще кружат у меня над головой?! Они здесь?!
Он опускает фонарик вниз, и мы видим, как поблескивают в темноте его зрачки.
– Нет. Их больше нет. – Выдыхает он. – Бодекхи ушли.
– Боже… – Она подносит руку к лицу. – Значит, это все? Вы меня спасли? Мне ничто не угрожает?
– Нет. – Даже в темноте ощущается, что он одаривает ее теплой улыбкой. – Но это пока… – Парень оборачивается. – Нам нужно разобраться с этой мерзостью.
– А что с ней? – Сара вцепляется в плечо Улле. – Этот как его… драуг – он что, может еще ожить?
Хельвин оставляет нас и движется обратно к останкам зомби. Луч фонарика мелькает в траве.
– Кто-то же его послал, так?
– Кого? Драуга? – Саре трудно усидеть на руках Ульрика. – Кто-то прислал его прикончить меня?
Мы спешим за Бьорном, Улле несет свою девушку на руках. Ступаем осторожно, ведь вокруг, словно шрапнель, раскиданы останки живого мертвеца.
– Тебя и Эллу со Стиной. – Слышится его голос. – И если этот человек не остановится, он может поднять из земли еще с десяток таких драугов. Колдунов, шаманов, магов, ведьм, прорицателей в наших землях было предостаточно, и каждого из них этот человек может поднять из могилы и заставить убивать.
– Но как?
– Этот кто-то тоже обладает некоей силой. – Хрипло говорит Бьорн. – И главный вопрос тут не «как?», а «зачем?» Зачем ему это нужно? Почему он убивает девушек? Какая у него цель?
Мы останавливаемся возле черепушки зомби, валяющейся рядом с тем, что осталось от его позвоночника и грудины.
Пустоты глазниц, съехавшая на сторону челюсть, черный провал носа, истлевшие мышцы, куски сухожилий. Пугает даже не вид, а соответствующий запах тления – он усилился, когда Хельвин разорвал мертвеца на части. И воняет теперь не только от драуга – Бьорн тоже весь пропитался этим зловонием.
– Мощно. – Оглядывает траву вокруг Ульрик.
– Его будто провернули через огромную мясорубку. – Восклицает Сара, глядя вниз.
– Можно было привязать его к дереву и дождаться рассвета. – Оправдывается Бьорн. – При первых лучах солнца драуг превратился бы в камень, и его можно было разбить. – Парень смотрит на каждого из нас по очереди. – Но вряд ли разбить камень проще, чем усмирить живой труп.
– Он так отвратительно рычал и клацал челюстями… – Морщится подруга. – Жуть!
– Такие твари не соображают, что делают. Они преисполнены ненависти и жаждут крови. Этот драуг испытывал голод и нападал лишь на тех, кого ему указывал Господин – тот, кто его оживил. – Хельвин приседает на корточки, и я за ним. Парень поднимает трухлявую руку чудища и светит на пальцы, покрытые засохшей глиной. – Он выбирался из могилы около полуночи и возвращался до рассвета. Если драуг не успевает вернуться в землю до восхода солнца, он превращается в камень и не может сдвинуться с места до захода солнца. Кто-то должен постоянно контролировать этот процесс извне.
– Что ты имеешь в виду? – Спрашиваю я.
Бьорн встает и задирает голову. Небо совсем почернело, ветер усиливается.
– Нужно узнать, кто это сделал.
– Но как?
Хельвин медленно опускает на меня взгляд.
– Собирается гроза. Нам необходимо успеть на кладбище до дождя.
– Но зачем? – Не выдерживает Ульрик.
– Чтобы найти могилу, из которой он поднялся, и узнать, кто он такой!
– И что нам это даст?
Бьорн поворачивается к ним с Сарой.
– Возможно, узнав, кто этот висельник, мы поймем, как он связан с тем, кто его оживил.
– Висельник?..
– Да. – Хельвин снова наводит луч на шею трупа. На нескольких шейных позвонках все еще держится кусок пыльной веревки. – Думаю, этот тип повесился. Драуг всегда носит метку: по ней можно понять, как он умер. С утопленников капает вода, в телах застреленных кровоточат отверстия от пуль, и так далее.
– И откуда такие познания?
– Мне отец рассказывал.
– Значит, нам нужно идти к кладбищу? – Уточняю я. – А выдержит ли Сара?
– Я в поря-я-ядке. – Отзывается подруга.
