Руку так жжет!
– Давай. – Указывает подруга.
Я медленно подношу ладонь к телу Бьорна. Горячая кровь капает ему на грудь. Кажется, Сара с Ульриком даже не дышат.
– А дальше?
– А дальше ваша кровь должна смешаться. – Пожимает плечами девушка. – Твоя кровь должна попасть в его.
Я наклоняюсь, медленно погружаю руку меж поломанных ребер и нащупываю сердце, которое когда-то было большим и сильным. Обхватываю его пальцами и закрываю глаза. Замираю. Но чуда не происходит.
Мне становится больно дышать.
Бьорн не двигается. Не подает признаков жизни.
– Когда-нибудь ты простишь. – Шепчу я. – Я не могла поступить по-другому. Когда-нибудь ты меня простишь.
И начинаю сжимать и разжимать сердце, заставляя его ожить и начать качать кровь. Если кровь оборотня способна вернуть его с того света, то сейчас это произойдет.
– Что… – Пытается сказать Улле, но тут же затыкается.
Я ощущаю, как рука Сары ложится на мое плечо.
Бьорн будет ненавидеть меня. Но он будет жив.
Будет жив!
Мои слезы ручьями сбегают по щекам и падают на его лицо и на грудь.
«Пожалуйста. Пожалуйста, живи!»
«Этот мир не нужен мне без твоей улыбки. Я не хочу знать этот мир без тебя!»
«Пожалуйста, останься со мной. Вернись!»
И в следующую секунду его сердце неуверенно дергается в моей руке. Может, мне это только кажется? Но нет: неуклюжее движение повторяется вновь – еще и еще.
– Есть! – Выдыхает Сара, отбрасывая окровавленный нож в сторону. – Он дышит! Ты сделала это, ты смогла…
Ульрик в полнейшем недоумении склоняется над другом. Хельвин выглядит спящим, но его щеки и губы розовеют.
– Бьорн! – Зову я, вынимая окровавленную руку из его груди. Склоняюсь ниже. – Бьорн…
– Нея. – Приводит меня в чувство строгий голос Сары. – Нея, тебе пора.
– Но я… но как же… – Смотрю на Бьорна.
– С ним теперь все будет в порядке. – Она с трудом поднимается на ноги и жестом заставляет меня сделать то же самое. – Но тебе нужно спешить. Сейчас они вернутся, узнают, что произошло, и твоя жизнь оборвется быстрее, чем сюда доберется вся полиция округа.
– Но… – Я бросаю еще один взгляд на Хельвина.
– Мы будем с ним, мы обо всем позаботимся. – Она берет меня за плечи. – Эй, посмотри на меня. – Ее брови нахмурены, бледное лицо напряжено. – Тебе пора убираться отсюда.
Я дрожу, глядя на свои окровавленные руки. Мои плечи ходят ходуном.
– Но мне нужно переодеться, собрать вещи. Я… как же я…
– Вот, держи. – Она срывает с вешалки длинный черный плащ с красным подкладом, принадлежащий Ингрид, и накидывает на мои плечи. – У тебя мало времени. – Бросает взгляд на дверь. – Боюсь, даже меньше, чем мало. – Сара торопливо накрывает мою голову капюшоном. – Некогда собирать шмотки, нужно бежать и не останавливаться. Вот. – Снимает с пальца тонкое колечко с розовым камешком, надевает мне на палец и шепчет прямо на ухо. – Это кольцо моей бабушки. Доберись до Моненфлода, разыщи там цыганское становище, спроси старуху Гили и покажи ей это кольцо, она поможет тебе.
– Но я без денег, и, к тому же, вся мокрая, как…
– Улле! – Нетерпеливо выкрикивает Сара. – Дай ей денег!
– У меня тут не так много, – бормочет он, поднимаясь и выворачивая карманы.
Протягивает пару влажных купюр.
– Останови попутку, в автобус не садись, – командует подруга, запихивая купюры в карман плаща. Затем еще ниже на лоб сдвигает широкий капюшон, бросая последний взгляд мне в лицо. – Я найду, как связаться с тобой, а теперь – уходи.
– Сара. – Воздух с шумом покидает мои легкие.
– На это нет времени. Беги, Нея!
Она толкает меня к выходу, я лихорадочно ныряю в тетины резиновые сапоги и выскальзываю через дверь, даже не взглянув в последний раз на Бьорна. Черной тенью сбегаю по ступеням и оказываюсь посреди улицы. Издалека слышатся взволнованные голоса: соседи разбужены выстрелами, они включают свет и высовываются из окон, но никому из них не хочется выходить в дождь.
Секунда уходит на решение, в какую сторону двинуться. Едва я успеваю перейти дорогу и нырнуть в тень деревьев, как темноту разрывает длинный вой сирен.
Скоро здесь будут толпы людей, и все захотят узнать, что же случилось. Нужно стать невидимой, нужно исчезнуть, уйти.
Глотая слезы, я иду по улице. Не бегу, чтобы не привлекать больше внимания. Просто иду, опустив голову и уверенно чеканя шаг. А внутри меня в этот момент воют ветры и распускаются цветы: ветры одиночества и необходимости оставить этот город, цветы – любовь и тихое спокойствие, которые заполняют душу, от того, что Бьорн будет жить.
На этот раз смерть проиграла.
Дождь мелко царапает ткань моего плаща, пузырится лужами под ногами. И тут я понимаю, что оборвала не все нити, связывавшие меня с Реннвиндом. Достаю из кармана юбки смартфон и швыряю в мокрую траву, а затем запахиваю плащ плотнее и ускоряю шаг.
Часть 2. Хельвин
У всего есть своя цена
Глава 19
Кем он проснется? Что я с ним сотворила?
И что Бьорн подумает, когда узнает, кто я, кем прихожусь ему, и что за демоны сидят у меня внутри?
Очнется ли он способным мыслить вообще?
Эти вопросы меня изводят, но они же и держат в напряжении, которое дает силы, чтобы двигаться дальше, постоянно быть в тонусе и не хотеть спать. Я вымотана, моя одежда под плащом насквозь мокрая, и мое тело уже промерзло фактически до костей – все это мешает мыслить здраво, чтобы решить, что делать дальше.
Я прижимаюсь плечом к холодному стволу дерева и вглядываюсь в мутную ленту дороги. Ночью мне было страшно тормозить здесь тачку: постоянно мерещилось, что это не попутки, а кто-то из погони за мной, но с первыми рассветными лучами стало совершенно невыносимо терпеть холод, и страху заметно поубавилось.
Дождь продолжает накрапывать, но под деревом мне уютно: капли не прошивают насквозь, лишь изредка падают на тяжелый капюшон плаща. Привалившись к стволу, я осторожно снимаю сначала один сапог, выливаю из него воду и надеваю обратно, затем то же самое проделываю с другим.
От холода зуб на зуб не попадает. Руки немеют, ступни сводит и обжигает льдом, но мне нужно держаться. Обнаружившимся в кармане плаща белым платком с вышитыми на нем инициалами «И.С» – Ингрид Свенссон – я туго перевязываю порез на ладони и, прикусив зубами концы ткани, затягиваю узел. Готово.
Подув на руки, прячу ладони в карманы. Еще чуть-чуть, вот сейчас. Если никто не проедет мимо, поплетусь через лес, по горным тропам. Дождь смоет мои следы, и Хельвинам будет меня не найти. Есть еще дикие звери, но, пожалуй, я так устала, что принять смерть от их зубов и когтей будет не самым утомительным для меня финалом.
