– Мы с Анной еще раз осмотрим вещи Ингрид. – Предлагает Асмунд. – Я поднял их наверх.
– Да, конечно.
Я торопливо рассказываю цыганке о том, что видела во сне, и о пряди волос, что срезала Ингрид у Кайи.
– Какого только хлама в чемодане Ингрид не было. – Закуривая, морщится Анна. – Даже прикасаться к этому колдовскому хозяйству не хотелось, я предлагала все сразу сжечь. Но пряди волос там не припомню. К тому же, я сразу почувствовала бы энергетику дхампири.
– Давай проверим все еще раз. – Вздыхает пастор, отмахиваясь от табачного дыма.
Они удаляются к главной двери – для прихожан, а мы с Бьорном поднимаемся со служебного входа в комнату Асмунда. Даже случайное соприкосновение плечами рождает искры, что уж говорить про сплетение пальцев, когда мы беремся за руки в коридоре, пока никто не видит – у меня сбивается дыхание от этой короткой, опасной близости.
– Переживаешь за сестру? – Шепчу я.
– Ужасно. – Признается он.
Мне хочется его поцеловать, но приходится сдерживаться.
– Я тоже. – Сжимаю его руку.
– Всегда знала, что священники живут в роскоши. – Слышится голос Сары. – Плесни-ка мне рюмашку красного, Ульрик! Наверняка, здесь целые запасы крови Христа!
Они смеются, когда мы входим.
– Ой, – осекается подруга.
И тут же снова хохочет.
Улле пожимает плечами и виновато поджимает губы. Надо признать – он выглядит счастливым.
– Ты оставила у нас сумку с учебниками. – Говорит Сара, успокоившись. – Убирает с дивана трость и хлопает по нему ладонью, приглашая меня присесть. – Мы захватили ее с собой, валяется в машине у твоего гризли. – Наткнувшись на взгляд Бьорна, подруга хихикает. – Что? Нельзя было так говорить?
– Думаешь, мне стоит вернуться в школу? – Я сажусь рядом с ней.
Парни садятся напротив нас на стулья.
– Ты же должна окончить учебный год. – Кивает Сара.
– Но моя форма испорчена. – Хмурюсь.
– Отец Бьорна крутит шашни с директрисой Экман. – Брякает Улле. И поймав на себе гневный взгляд друга, втягивает голову в плечи. – Что? И это секрет?
– Нет. – Сердито вздыхает Хельвин. И поворачивается ко мне: – С формой проблем не будет, Нея. Сегодня же достанем тебе новую, а завтра сможешь вернуться в гимназию.
– У нас, кстати, завтра игра. – Потирает ладони Ульрик.
– Точно. – Взгляд Бьорна тускнеет. – Игра…
– Переживаешь, что не сможешь сдерживаться? – Догадывается Сара.
– Я еще не вполне контролирую свое обращение. – Кивает Бьорн и нервно проводит рукой по волосам. – Если меня что-то взбесит…
Школа. Занятия. Матч по гандболу.
Черт!
Микаэль!
Мой парень.
Я вспоминаю о нем, и мне становится тяжелее дышать.
– Тогда мне не стоит посещать этот матч. – Смеется Сара.
Она старается держаться бодро, но ее выдает взгляд – темные глаза полны печали.
– Ты завтра тоже впервые возвращаешься в школу? – Спрашиваю ее.
– Угу. – Ее лицо становится серьезным. Она берет трость и потрясает ею в воздухе. – Вот. С этой. Штукой. – Швыряет ее обратно на подушки. – Пусть хоть кто-нибудь попробует посмеяться, и получит этой палкой по тупой белобрысой башке!
У меня едва получается сдержать смешок. Но, судя по лицам парней, они вряд ли поняли, кого подруга имеет в виду.
– И долго тебе придется ходить с этой штукой? – Осторожно интересуюсь я.
Сара переглядывается с парнями. Похоже, они уже знают.
– Что? – Не выдерживаю я.
– Никто не знает. – С грустью улыбается Сара. – Возможно, всю жизнь.
– Нет, это неправда. Это несправедливо!
– Повреждения оказались серьезными. – Вступает Ульрик. – Сара пьет обезболивающие четыре раза в день.
– Улле! – Рычит она.
– Что?
– Не обязательно рассказывать всем, как мне хреново!
– Я просто забочусь о тебе!
– Боже! – Подруга закатывает глаза и ворчит что-то по-цыгански.
– А что такого? Нея имеет право знать!
– Я не хочу, чтобы она винила себя, ясно?
– Она и не будет. Ведь так, Нея? – Обращается ко мне Ульрик. – Ты не виновата, что твоя тетя оказалась отбитой на голову зверюгой, которая подняла зомби из могилы!
– Лучше бы я приняла предложение Пеши, честное слово! – Взмахивает руками Сара. – Сейчас бы за мной приехал красивый цыган в белом костюме, черной рубашке, с зализанными назад волосами, с розой в петлице и с золотой цепью толщиной с палец! Черт, чертова нога!
Улле картинно хмурится и посылает ей воздушный поцелуй.
– Моя сварливая каале.
– Не подлизывайся! – Звеня браслетами, отмахивается она.
Я бросаю взгляд на Бьорна, а он – на меня. Мы думаем об одном и том же. «Интересно, мы когда-нибудь сможем открыто заявить о своих отношениях? Поймут ли нас наши друзья? Есть ли у нас будущее?»
– Эта штука. – Возвращает меня к реальности Сара. Она наклоняется и проводит рукой по моим волосам. – Тебе идет.
Моя седая прядь.
– Серьезно? – Ухмыляюсь я.
– Я видел, как она появилась. – Ульрик рисует в воздухе руками ядерный взрыв. – Это ужасно… ужасно прикольно. Ты – человек-дефибриллятор, Нея!
– Я сама не знала, что могу так.
– Никто не знал. – Говорит Сара. – Я тогда лишь предположила. Все-таки, моя любознательность иногда выручает: все детство я просила бабушку рассказывать мне цыганские сказки, предания и страшные байки. Иногда ей приходилось притворяться спящей, чтобы я от нее отстала!
– Не хочешь попробовать провернуть такое со мной? – Глаза Ульрика загораются, плечи расправляются. – Я серьезно! У нас что-то типа фантастической четверки, в которой три супергероя и один ничтожный человечишка – я! – Он ударяет себе в грудь. – Это обидно вообще-то! Я тоже хочу превращаться в кого-нибудь или убивать злодеев во сне! Мне нужна супер-способность!
– Какая? Уметь держать язык за зубами? – Язвит Сара. – Тогда я – за!
– Это не так весело, как кажется. – Качает головой Бьорн.
– Да бросьте, это весело! – Не унимается Улле. – Превратиться в медведя и надрать задницу нечисти? Дайте два!
– Я еще никому не надирал задниц. – Спешит уточнить Хельвин.
– А ты, Нея. – Всплескивает руками Улле. – Я в восхищении от твоих способностей. Ты же почти как Фредди Крюгер! Кто не успел проснуться, тому крышка!
– Если тебя это так восхищает, то загляну к тебе в сон сегодня. – Усмехаюсь я.
