Драконьи свитки хранились не в сокровищнице, а в открытом павильончике на площади позади главного храма, чтобы полюбоваться реликвией мог любой желающий. Джеймс подозревал, что приманку выложили нарочно для похитителя, который уже заграбастал себе предыдущие комплекты. Вот только похититель, чтоб его, был далеко и в безопасности, и вряд ли он станет плакать, если местные стражники наделают дырок в лисьей шкуре…
Впрочем, рисковать настоящими свитками никто и не думал.
Услышав о серебряных тубах с гравировкой, Кристина как-то нехорошо усмехнулась – и повела своего спутника совсем в другую сторону.
– Настоятель держит их в своей спальне, – пояснила она не оборачиваясь. – Видела, и не раз. У него сейчас отдых перед обедом, если девушка в спальню зайдет, стражу это не удивит.
Напоминание об обеде неприятно царапнуло внутри. Солнце стояло в зените, жара усиливалась с каждым шагом, на светлые плитки площади было больно смотреть. Голова гудела, во рту пересохло, Джеймс то и дело облизывал губы. Что там Ливси говорил о симптомах? Головокружение? Эйфория? Ну ее-то точно нет…
Он споткнулся о ступеньку и едва успел схватиться за стену. В тени стало чуть лучше, но выглядел он наверняка паршиво, даже Кристина поглядывала на него с беспокойством. Пришлось коротко рассказать про яд, не упоминая, при каких обстоятельствах его отравили. Девушка, не ожидавшая подвоха, зло выругалась на неизвестном Джеймсу языке – и ускорила шаг.
– Чем быстрее придем, тем быстрее выйдем, – бросила она на ходу. – Я бы и рада тебя унести, Джимми, но сам понимаешь…
Он понимал. Жалеть себя было некогда, на кону жизнь – и не только его собственная. Если сейчас они попадутся, Кристина, скорее всего, последует на виселицу за прошлым предателем – а уж этого ему точно не хотелось, даже после десяти лет разлуки. Взять себя в руки, заставлять тело двигаться сквозь усталость и разливающийся по мышцам яд – соберись, парень, ты, как никто умеешь выживать, ты должен…
Охрана у покоев настоятеля действительно не слишком заинтересовалась посетительницами. Посторонним здесь взяться неоткуда, а настоятель и впрямь мог послать за девушкой – монахам ли выяснять, за которой? Чтобы точно не возникало сомнений, Кристина сбросила капюшон и распахнула плащ. Джеймс не понимал, что именно она говорит, но движения были весьма выразительными. Охранники старательно отводили взгляды и едва ли не силой впихнули посетительниц внутрь – дабы искушали кого положено.
Положено было немало – настоятель оказался крупным, полным мужчиной лет пятидесяти, вальяжно возлежащим на низком широком ложе среди покрывал и подушек. Двум девицам вместо одной он немного удивился, но мало кто мог устоять перед чарами Кристины, когда та желала очаровывать. Дверь закрывается, счастливый девичий щебет наполняет комнату, плащ летит в сторону, нагрудник – в другую…
Джеймс опасался, что шокера не хватит на несколько выстрелов и придется доставать кинжал, но обошлось. Кристалл продолжал светиться, демонстрируя готовность к работе, а вот о себе Джеймс такого сказать не мог. Не то яд Элизабет действовал на него сильнее, чем на прочие жертвы, не то сказалась усталость, но связывать бесчувственное тело и затыкать ему рот пришлось даме. А потом изображать страстные стоны и скрип кровати, пока Джеймс сидел на полу, привалившись к стене, и мечтал о телепорте. Доктор говорил о несовместимости магии и сложностях регулировки – мол, обычный человек не сумеет открыть портал самостоятельно. На борту подлодки его слова звучали убедительно, но сейчас Джеймс не мог отделаться от мысли, что Ливси врал. Ведь Аннабель как-то включила эту чертову штуку – а она тоже не дракон!
Хотя, возможно, все дело в том, что статуэтки ценнее жизни одного вора…
Настоятеля пришлось отключать еще раз, по-простому врезав по голове тяжелой вазой – заряды шокера стоило поберечь. Футляры обнаружились на стене, и их Джеймс, после некоторого колебания, решил оставить на месте, забрав лишь содержимое. Возможно, Ливси это не обрадует, но прятать под одеждой два плотно скрученный пергаментных рулона было куда проще, чем тяжелые металлические тубы.
Отдых пошел вору на пользу, а в покоях настоятеля оказался целый кувшин чистой воды – и Джеймс наконец-то напился, остро жалея, что не может прихватить кувшин с собой. От одной мысли о расстоянии между храмом и берегом хотелось сдаться охране, но полчаса пути под палящим солнцем явно предпочтительнее пыточной.
А ведь его ждет Анна… Ждет ли? И какие сказки о неразделенной любви рассказывает ей доктор прямо сейчас?
Когда Кристина велела подниматься и делать ноги, Джеймс сумел заставить себя встать. Девушками на выходе охранники интересовались еще меньше, чем девушками на входе, разве что отворачивались старательнее. Вряд ли они посмели бы подглядывать – а вот не подслушивать не могли точно, и их реакция говорила о том, что подобные «концерты» здесь не редкость. Мысль эта оказалась весьма раздражительной. Джеймс прекрасно осознавал место Кристины в здешней иерархии, и понимал, что девушка просто хотела выжить. Но сейчас, идя следом за ней по узкому коридору и угадывая движения бедер под плащом, Джеймс снова чувствовал неуместную ревность.
Впрочем, гнать от себя мысли о Кристине и проведенном вместе времени вор не спешил – они чудесным образом помогали взбодриться.
Как и мысли об Анне и Ливси.
Преодолевая тошноту и головокружение, Джеймс вслед за спутницей прошел по лестницам и коридорам, отделяющим покои настоятеля от храмовой площади, пересек саму площадь, добрался до широкой террасы, от которой начинался спуск к морю – длинная мраморная лестница с широкими ступенями. Кристина оказалась права – на закутанные в плащи фигуры никто не обращал внимания, и Джеймс почти поверил, что обошлось…
Крики за спиной раздались, когда беглецы одолели половину спуска. Джеймс к тому времени мог думать лишь о ступенях – на то, чтобы идти, не шатаясь и не путаясь в длинных юбках, уходило слишком много сил. В себя он пришел лишь после того, как девушка отвесила ему чувствительную затрещину, смахнув с головы капюшон.
– Бегом, слышишь?! Где там твоя лодка?!
Джеймс, потирая затылок, обернулся и охнул. От храма к ним бежали люди – много людей в золотых доспехах и с дурацкими короткими копьями. На ум пришли южноамериканские индейцы – кажется, они тоже швырялись вот такими штуками…
От очередного окрика он встряхнулся. Кристина тянула его за руку, бежать вниз по лестнице, а потом по дороге оказалось несложно – главное не думать, что будет, если споткнуться. Когда мимо просвистело копье, адреналин в крови перевесил влияние яда, на короткое время даже открылось второе дыхание – первое сдохло еще на выходе с площади.
Объяснить Кристине, где именно остался Эрни, на ходу было нереально, но ушлый капитан явно наблюдал за берегом в бинокль. Батискаф покачивался возле узкого храмового причала – высаживаться здесь утром приятели не рискнули, чтобы не быть замеченными раньше времени. Пара неподвижных тел на мокрых досках говорили о том, что в ожидании Эрни не скучал.
