Редкий водяной дракон предстал перед ним при недвусмысленном упоминании любимой. Это было мощно. Огромный, даже больше Элессара с бешеной электрической энергией. Попытку убийства ректора замять было нельзя, несмотря на желание Элессара уладить без шумихи. К сожалению, погиб случайно оказавшийся в библиотеке человек, а тема «драконы убивают людей» во все времена вызывала нездоровый интерес и волнения.
С Ливси пришлось расстаться. Элессар некоторое время следил за парнем, но ничего примечательного ищейки не приносили, и он свернул наблюдение. Как оказалось, зря.
Мысли ректора перескочили с Арчибальда на Ясмин.
Остров Королевы стал для девушки временным пристанищем и школой. Элессару выпала почетная миссия в течение нескольких лет обучать драконицу, в этом он был хорош.
Когда тебе почти тысяча лет, материнский инстинкт уходит на задний план. Вылупившиеся из яиц детеныши жили на острове около года, набирались сил для превращения в человеческих малышей. Королева уже двести лет не принимала человеческой формы, огромный дворец в южной части острова был наполовину пуст. О молодняке заботились старшие сыновья Драконьей матери, а также внуки и правнуки, рожденные человеческими женщинами – каждый дракон обязан был прожить часть своей жизни на Острове Королевы. Подросших мальчишек-драконов отдавали на воспитание и обучение отцам. С возрастом драконы заводили свои семьи с людьми – а их дети и внуки возвращались на остров, чтобы, если повезет, стать избранниками Королевы…
В прежние времена женская половина дворца была полна служанок, подруг и нянек, но уже двести лет Королева не терпела на острове женщин. Малышку Ясмин пришлось забрать почти сразу после рождения. Она легко прошла превращение в человека, и знать не знала о своей сути, пока однажды с острова не пришел недвусмысленный приказ – Королева желает познакомиться с дочерью.
Спустя месяц на остров потребовали Элессара.
Драконы чувствуют близящуюся смерть, и лорд-ректор, представ перед Королевой, с первого взгляда понял, что Драконьей Матери осталось недолго. Он опустился на колени, склонил голову – дракона, превратившегося без дозволения, она могла и убить. Огромная, величественная, все еще невыразимо прекрасная – мощные крылья, пронзительно-алая чешуя, пламя в глазах…
– Приветствую, Величайшая…
Королева нетерпеливо взмахнула хвостом, и он умолк. Голос зазвучал прямо в голове:
«Оставь болтовню. Иди к девчонке. Пусть заканчивает рыдать и бояться, я хочу с ней поговорить! Ей давно пора обратиться!»
Элессар осторожно кивнул и покинул королевские покои. Эта часть дворца выглядела как огромная темная пещера – разумеется, дракону в истинном облике не нужны ни мебель, ни ковры. Юной девушке, привыкшей к комфорту, здесь было бы неуютно, и хорошо, что во дворце есть и террасы с прекрасным видом на море, и великолепные залы, и уютные комнаты…
А вот то, что у комнат есть двери и замки, хорошо не всегда. Не говоря уж о том, что Королева сожрет любого, кто посмеет выбить запертую дверь и хоть как-то обидеть девочку…
В тот раз Элессару пришлость прожить на Острове Королевы несколько месяцев, не смея отлучится. Ясмин оказалась девочкой разумной и послушной, учиться она любила. Уговаривать, объяснять и убеждать Элессар умел, как никто, а когда он пообещал, что в будущем непременно разрешит подопечной увидеться с другом детства, она почти успокоилась. Он сумел научить ее превращаться, и Королева была довольна настолько, что милостиво отпустила ректора к его делам.
Она умерла через месяц после того, как Ясмин встала на крыло.
Еще через месяц юный идиот Ливси поставил крест на всех его обещаниях.
Элессар учил Ясмин еще несколько лет – драконьей истории, магии, человеческим наукам. Возразить никто не смел – покойная Королева недвусмысленно дала понять, что старшим наставником преемницы будет именно он. У нее были учителя, слуги, все драконы мира готовы были выполнять ее желания, и она готовилась с честью и гордостью исполнить свой долг…
Лорд-ректор скрипнул зубами и, свернув письмо, убрал его в сундук. Элессар соврал мальчишкам, что документы профессора еще не добрались до Академии, однако на самом деле он давно просмотрел все записи, пролистал книги в поисках малейшей зацепки, и сейчас ему больше всего хотелось убивать.
Увы, оба кандидата в жертвы сейчас были слишком далеко.
Близкородственное скрещивание – одна из величайших проблем драконьего рода. Элессар был одним из тех, кто пробивал закон о недопущении драконов, вылупившихся из яиц Королевы, к продлению рода с ней же. Его мать была человеком, и сколько же усилий потребовалось, чтобы древние драконы начали слушать безродного выскочку! Сколько криков было о чистой драконьей крови, которую непозволительно смешивать с человеческой! Его едва не убили…
Но «едва» не считается.
Его собственный сын проблемы драконьего рода принимать отказывался. Реджинальду было восемьдесят четыре – сущий мальчишка по драконьим меркам. Он и вел себя соответственно. Ректор, разумеется, гордился его научными достижениями… Но это не мешало ему хотеть, например, внуков и семьи.
Возможно, он слишком много общается с людьми.
Но каков хитрец! Десять писем – и в каждом приписка о том, что видеть отца он не желает. Перед свадьбой они крупно поссорились: навязанная невеста путала ученому все планы. Но родительскую волю он принял, женился, заперся в поместье, перестав мотаться по миру, и ректор позволил себе поверить в семейную идиллию – что для драконов десять лет?
Хитрый паршивец. Из-под земли достать и выпороть, и Ливси с ним вместе.
Как только эти два олуха сумели друг друга найти ему назло?
А ведь помимо них придется искать Аннабель и Джеймса, и таинственную мать Гэбриэла… Лорд-ректор не зря возглавлял Академию магии, возможности и способности для поиска у него были. Он создал заклинание, которое могло бы помочь в поисках Реджинальда, но похитители, кем бы они не были, позаботились и о магической защите. Что ж, возможно, найти Аннабель будет проще, вот только пусть Уилл немного отдохнет перед ритуалом…
А пока можно заняться Орденом Белого гребня – похоже, кто-то чересчур заигрался.
Лорд Элессар убрал документы и вызвал секретаря.
Глава 31, в которой двое просыпаются в одной постели
Джеймс отключился и безвольно осел на подушку еще до того, как Анна вспомнила о пистолете. Она медленно, осторожно выпрямилась, чувствуя себя наполненным до краев сосудом: одно неловкое движение – и содержимое расплещется и зальет каюту. Адский коктейль из смущения, страха, отчаянной решимости и такого же отчаянного желания кружил голову, губы горели, сердце колотилось о ребра с такой силой, что, казалось, грохот должны слышать далеко за пределами судна.
– Скотина, – еле слышно шепнула она, просто чтобы услышать свой голос и убедиться, что способна говорить. Джеймс чуть повернул голову – во сне он улыбался, радостно и расслабленно, и казался в этот миг таким милым, что следующее слово сорвалось с губ само.
