Купил Макс их не в качестве закуски, вот уж точно не под шоколадные батончики он собирался виски пить! Купил просто потому, что любил сладкое, и именно вот эти батончики, по сути представляющие собой калорийную бомбу, со всеми этими орехами и мягкими карамелями внутри, были его любимыми.
Эти вот батончики были приветом из детства. Его детства. Он помнил, как смотрел на эти сладости через стекло киоска, и как его рот наполнялся слюной. Макс самым натуральным образом чувствовал вкус каждого кусочка этого батончика, чувствовал, даже не откусив его, а только глядя на сладость через стекло. Но он отходил от киоска и шел домой, неся маме честно заработанные им деньги.
В те лихие годы он был ребенком, чуть старше, чем вот тот же Марк, племянник Ангелины. Только в отличие от Марка, он не сидел и не ждал, что ему перед сном принесут игрушку. Со сном у него было все в порядке. После трех, а иногда и четырех часов работы на заправке в любую погоду, да потом уроков, он засыпал, едва опустив голову на подушку. Но даже сквозь сон он часто слышал, как ругалась мама на отца, опять вернувшегося домой пьяным.
– Парень, мне 95-й залей до полного бака! – цедил очередной браток, не желающий марать о топливный пистолет руки. Цедил, направляясь ленивой походкой в тепло, к кассе.
И Макс открывал бак на автомобиле и заливал, что говорили.
– Стекло помыть? – кричал он вслед братку.
– Ну, помой! – соглашался тот лениво.
Макс уже через три месяца такой работы мог безошибочно точно определить, к кому из подъезжающих можно подходить, а к кому не стоит и соваться. Он точно знал тех, кто мог принять его помощь и не заплатить ни рубля. Ещё и кинув при этом поучительно-снисходительное:
– Впредь тебе наука, парень, не лезь, когда не просят!
И самое смешное, что так поступали как раз вот не те братки в кожаных куртках с цепочками поверх черных свитеров. Эти то, как раз, всегда щедро высыпали сдачу, и они же могли ему, Максу, и вот эти шоколадные батончики купить, и даже чай. Просто выходили, совали ему в руки стаканчик с чаем и шоколад, затем оттопыривали карман на его куртке и высыпали туда свою сдачу. Хлопали его по плечу и уезжали, кинув:
– Давай! Удачного тебе дня, парень!
Снисходительно поучали те, кто пытался выглядеть респектабельно. Именно пытался! За три месяца работы на улице научишься, знаете ли, отличать тех, кто пытается пустить пыль в глаза, выставляя напоказ свое иллюзорное благополучие. Понтуясь, как правило, перед сидящей в салоне машины девицей не самого тяжелого поведения. И да, вот как раз эти девицы, едва Макс подходил к машине такого "учителя" жизни, ловили взгляд мальчишки через стекло и отрицательно мотали головой. Макс уже понимал, что они хотят ему этим сказать – не подходи, не трать свои силы, парень. Этот жлоб тебе не заплатит! Такие девушки могли даже, приоткрыв стекло, высунуть купюру Максу, высунуть просто так, пока тот жлоб ушел и не видит. Они то, как никто другой, понимали, что мальчишка здесь не от хорошей жизни.
Время работы Макса зависело от того, как быстро повезет заработать поставленную, оговоренную им самим для себя же сумму. Но обязательные три часа он работал всегда. И вот если сумма была уже заработана, а время еще не истекло, то все, что удавалось заработать сверх той суммы, он откладывал на покупку этих батончиков.
Ха! Батончиков! Батончика. Одного единственного. Но тот вкус он помнит до сих пор. Нет, нынешние имеют тот же вкус, но удовольствия они приносят уже меньше. Несравнимо меньше…
– Максим, добрый вечер! – вернул его в реальность голос Ангелины.
– Добрый! – ответил машинально и так же, желая скрыть свою растерянность, кивнул на коробку в руках дрыща:
– Для Марка подарок?
– Да, для него. Хотим поддержать его, порадовать. Его вчера в больницу увезли.
– Что случилось? Я могу помочь? – тут же включился Макс, отбросив свои надуманные обиды.
– Нет. Спасибо. Марк в больнице, и его уже прооперировали. Аппендицит, представляете? – Ангелина почему-то опять перешла на "Вы", – мы вот с его отцом решили поддержать мальчишку, но это уж завтра. Сегодня они там с мамой спят уже. Извините, я не представила вас друг другу! Знакомьтесь: это Марат, отец Марка.
– Марат! – мужчина протянул руку Максу, сказав своё имя так, будто бы у него что-то было во рту.
– Макс! – он пожал протянутую руку. Пожал крепко, пожал, глядя в глаза мужчине. В ответ получил такой же взгляд и не менее крепкое рукопожатие. Муж сестры, значит. И Максу вдруг стало легче дышать. И, что совсем уж странно, пропало желание напиться.
– Макс, подвезти Вас до дома? Там, кажется, дождь начался, – предложила Ангелина. И предложив, тронула Марата за рукав, сделала несколько жестов руками. Тот согласно кивнул и произнес, глядя на Макса:
– Мы домой едем. Можем Вас подвезти.
И Макс, удивив сам себя, согласился. Почему удивил? Да потому что не кисейная же он барышня, не расклеился бы, пока до своего дома бы дошел. Но ему вдруг захотелось продлить минуты, проведенные с Гелей. Пусть не один на один, и не в своей машине, неважно! Важно то, что узнав, что этот дрыщ ей родственник, не мог Макс отпустить Гелю от себя. Те несколько минут, что они ехали до дома, все молчали, молчало и радио в машине.
Урчание мощного мотора успокаивало. Макс знал все об этой новой модели, можно сказать, что это была его мечта. Да, он, Макс, мог только мечтать о таком автомобиле, а вот Марат его смог купить. Молодец, однако, парень. Что тут скажешь?
Марат припарковал машину аккуратно. Макс успел первым выйти из машины, открыть дверь для Ангелины и подать ей руку. Она улыбнулась чуть удивленно, но его руку приняла, оперлась, когда выходила из высокой машины Марата.
Ангелина уже вышла из машины, и Макс даже уже закрыл за ней дверцу, но руки ее не отпускал. Тонкие пальчики Гели были холодными, и Максу хотелось согреть их, обхватив, захватив ее ладошку целиком, спрятав в своей большой и горячей ладони. Пока Марат обходил машину и доставал из багажника пакеты, Геля все-таки очень аккуратно вытащила свои пальчики из его захвата и задала вдруг неожиданный вопрос:
– Максим, у Вас все хорошо?
– Геля, мы ведь уже перешли на "ты" в аквапарке, помнишь? Согласись глупо опять "выкать", мне кажется, особенно после того, что мы друг друга уже видели практически голыми! – пошутил он.
Она рассмеялась и согласилась:
– Да, ты прав, прости. Так у тебя все хорошо?
– У меня теперь все просто замечательно! – рассмеялся Макс глупо, – а почему ты спрашиваешь?
– Ну, мне показалось, что ты там, в магазине, был какой-то потерянный, что ли.
В этот момент подошел Марат и, бросив на Макса внимательный взгляд, обратился к Геле на языке жестов. Она удивилась, даже брови поползли вверх, глянула на Макса быстро и что-то ответила парню так же, жестами.
