– И почему мне кажется, что вы сейчас обо мне говорите? – обратился Макс к Геле и опять рассмеялся.
Геля смутилась, глянула на Марата и произнесла:
– Да, извини. Марат предложил позвать тебя к нам на ужин.
– Сейчас? – Макс удивился и обрадовался одновременно, – до приема ли гостей вам сейчас.
– С Марком уже все хорошо, а я хочу познакомиться с тем, о ком он мне столько рассказывал! – произнес Марат, медленно и старательно выговаривая слова, – Геля наготовила полный холодильник, а кто все это теперь есть будет?
– А пошли! – согласился Макс, удивив себя второй раз за этот вечер. – У меня тут вот и для знакомства имеется, – и он тряхнул пакетом с бутылкой виски внутри.
В ответ Марат улыбнулся и показал поднятый вверх большой палец руки, жест означающий одобрение, наверное, на любом языке мира.
Глава 23. Глупые домыслы, не детские обиды и неожиданные скелеты из прошлого
Ольга переступила порог своей квартиры и лишь тогда вспомнила, что не позвонила Илье.
– Да твою ж маковку! – ругнулась сама на себя и набрала мужа. Снимая пальто и расстегивая сапоги, она слушала в телефоне длинные гудки. Это было странно – обычно, Илья, ожидая от нее звонка после таких вот посиделок с подругами, отвечал после первого же гудка. Ольга посмотрела на телефон – точно ли она Илье звонит и в этот момент входная дверь открылась, впуская злого, как черт, Илью.
Муж еще не сказал ни слова, только открыл дверь, а Ольга уже знала, что он злится.
Так, говорят, бывает с парами, прожившими много лет в браке. Так, например, ее мама всегда знала, что отец выпил по дороге домой. Он только успевал вставить ключ в замочную скважину, а мама уже, тяжело вздохнув, выходила в прихожую и вставала в воинственную позу. Папа был тихим и безобидным, а под градусом еще мягким и уступчивым до безобразия, но мама все равно всегда злилась, если он приходил домой в подпитии, как она это называла.
Вот так и Ольга сейчас поняла, что Илья зол.
– Илюш, ну, прости! – шагнула она к мужу.
– Кто тебя подвозил до дома? – остановил он ее вопросом.
– Что? Откуда ты знаешь, что меня кто-то подвозил?
– Твое пальто сухое, а на улице дождь. Так кто тебя подвозил, Оль?
Ольга поняла, что сейчас поздно что-то придумывать, и вариант с такси уже не будет звучать правдоподобно. Да и с чего бы ей вдруг брать такси, когда они договаривались с Ильей о том, что он сам ее заберет. Ее и Марго. Кстати! Марго! Ох, что-то не верилось ей, что Арсений ее не в гостиницу к себе повез. Ладно, о Марго она потом подумает!
Вот же черт! Врать она никогда не умела! И да, алкоголь – это яд, от него тупеют мозги и притупляются все реакции.
– Илюш, ну, Арсений меня подвозил! Арсений!
– Это тот, который твой одноклассник? – уточнил Илья и недобро прищурился.
– Да, он самый!
– Тот, который трахает все, что движется? Он? – набирал обороты Илья.
Ольга проигнорировала это уточнение мужа о своем однокласснике, продолжив свою мысль:
– Представляешь, оказывается, они с парнями ходят в этот же бар, но по воскресеньям! – Ольга рассмеялась и попыталась все обратить в шутку, – столько лет ходить в один бар и ни разу не встретиться со своими одноклассниками! Вот покажи такое в кино, и все скажут, что в жизни такого не может быть!
Ольга шагнула к мужу, но он остановил ее, выставив руки вперед и сказав:
– Сходи сначала в душ, пожалуйста!
– Что? – Ольга даже опешила.
– Ты насквозь пропахла чужим одеколоном! – пояснил Илья и прошел мимо нее на кухню.
– Кузьмин, ты головой стукнулся, пока в машине около бара сидел и меня караулил? – прошла Ольга за мужем на кухню, – я не могу пропахнуть чужим одеколоном, потому что меня никто не лапал, если ты на это намекаешь!
– Оль, сходи в душ, я очень тебя прошу! От тебя просто фонит чужими мужиками и их желанием!
– Илья, да какими чужими мужиками и желаниями? Что ты несешь?
– Ах, ну, да! Бывшие одноклассники – это же не чужие мужики! Они же свои в доску, да, Оль? А со своими то, можно, да? Со своими то, это же не измена, правда? Они же все раньше меня были, да, Оль?
– Кузьмин, ты пьян? Или обкурился? О чем ты вообще? Где они раньше были? В моей постели? Ты на это намекаешь?
– Скажешь, не было у тебя с Иваном ничего?
Ольга замолчала и смотрела сейчас на Илью удивленно. Так вот в чем дело! Илья ее ревнует к тому, от кого сам же и увел тогда, больше трех лет тому назад. Увел с его же Дня рождения.
– Илюш, ну вот что ты у меня за человек то такой, а? Ведь взрослый же уже мужик, женат уже два раза, сына имеешь! А такую простую вещь не понял: если женщина не захочет сама, я сейчас не об извращенцах насильниках говорю, то ни один мужик не сможет ее в свою постель затащить! Ни один! То, почему из всей нашей школьной компашки на том Дне рождения Ивана были только я да Арсений, ты же и сам знаешь. Арсений – это деловой партнер, без Сени Иван никуда. А я…, – Ольга вздохнула, – да он предлагал мне жить с ним, и ты это знаешь. Как знаешь и то, что я отказалась.
– Знаю, да! Вот только я так и не услышал внятного ответа на свой вопрос. Почему ты отказалась, Оль? Твои объяснения, что ты, мол, видела его в рваных колготках в первом классе, звучат совсем не убедительно! Он ведь тоже видел тебя в таких же колготках и в том же первом классе, Оль. И ничего, хотеть от этого тебя не перестал! – Илья достал бутылку водки из морозилки и, налив себе рюмку, выпил одним глотком, – Оль, я все о вас с Иваном знаю!
– Что? Откуда? – это вырвалось само собой и слишком быстро.
Илья, услышав эти вопросы, усмехнулся:
– Нашлись, знаешь ли, общие знакомые. У меня много постоянных клиентов, предпочитающих свою машину ремонтировать в моем автосервисе.
– Не хочу знать, что там тебе твои знакомые рассказали, я расскажу тебе все, как было на самом деле. А ты садись и слушай! Ревнивый ты баран!
Ольга достала из холодильника нарезку колбасы и сыра, достала из хлебницы хлеб, сделала три бутерброда, сунула их в микроволновку на несколько секунд. Илья как под гипнозом наблюдал за Ольгой, он понял, что она собирается с мыслями. Ольга дождалась, когда микроволновка звякнет, вытащила тарелку, поставила перед мужем, кивнула:
– Закусывай! – и сама налила ему вторую рюмку. Илья выпил и принялся за бутерброды. Ольга, увидев, что он начал есть, кивнула и, вздохнув, отошла к окну, оперлась о подоконник и начала рассказ:
– Ты знаешь, что врать я не умею, тем более, сейчас, в подпитии, – Ольга усмехнулась, употребив словечко мамы, – на это и была тогда ставка. О моей патологической неспособности врать знают все.
