Налетев на целующихся в очередной раз, Ольга опешила. Сеня целовал девушку из 10-го А, Ольга узнала её по рыжим, явно крашеным, волосам. Сеня целовал, прижав её к стене школы. Целовал жадно, напористо, впившись в ее рот губами, прижимая ее одной рукой к себе, а второй рукой, задрав ей узкую юбку, трогал ее ТАМ, в стыдном месте. Девчонка стонала, явно получая удовольствие от этого. Ольга застыла столбом, ноги будто приросли к земле.
– Сеня, Сенечка, да… еще… о, даа… – девчонка стонала и прижималась уже сама к его руке, которая была уже в ее красивых кружевных трусиках. Ольга таких трусиков не имела. Почему-то именно эти трусики приковывали взгляд Ольги. Эти, черт возьми, черные кружевные трусы, и под ними двигающаяся уверенно и быстро рука Арсения, стояли у Ольги перед глазами еще несколько дней.
Ольгу тогда вывел из ступора взгляд той девчонки, она вдруг распахнула глаза и встретилась глазами с Ольгой. Но не завизжала и даже не смутилась, а усмехнулась победно. Да, именно победно, торжествующе, вот, мол, смотри, он мой! А Сеня, едва та девчонка усмехнулась куда-то за его спину, замер. Затем медленно, словно боясь, что увидит за спиной хищного зверя, начал поворачивать к Ольге голову, и она, не дожидаясь, того, что будет застукана еще и им, убежала.
Ольга бежала, как первоклассник, застуканный за подглядыванием в замочную скважину за девочками, раздевающимися для урока физкультуры. Да, по сути, это ведь так и было! Она подглядывала! Щеки ее полыхали, внизу живота скрутился тугой узел чего-то странного и непонятного для нее самой. Ольга, в свои 18 лет, еще ни разу не целовалась с мальчиком! А от одной мысли о том, чтобы ее кто-то трогал ТАМ, она заливалась краской стыда. Увиденная картина все еще стояла у нее перед глазами, Ольга бежала домой, желая одного – встать под душ и смыть, забыть все увиденное!
На Сеню Ольга налетела уже почти около своего дома, выбежав из-за угла соседнего дома. Налетела, впечаталась всем телом в его твердое, как камень, тело. Ольга видела Сеню на пляже в одних плавках и знала, что он, несмотря на свою кажущуюся из-за одежды худобу, на самом деле состоит из одних мышц. Да, он не имел всех тех раздутых мышц, как бодибилдеры, а по-простому, качки. О, нет! Но Сеня занимался восточными единоборствами, и его мышцы стали такими, получив свой рельеф в результате долгих тренировок. Ольга сама видела, как Сеня на спор, отжался на кулаках 150 раз. К слову, тот, с кем он спорил, упал на пол, сойдя с дистанции после обидного 99-го отжимания. Сеня же, желая добить оппонента, отжался ещё 50 раз и встал только чуть запыхавшимся, но не уставшим до такой степени, чтобы рухнуть.
Ольга впечаталась и будто прилипла к Сене. Хотя нет, не прилипла, он поймал ее в захват и сам прижал её к своему каменному телу. Прижал, вдавив так сильно, что она слышала, как бьется его сердце. Или это билось её собственное? Билось в ребра, рискуя сломать их.
– Ну, что ты! Тише, тише, моя девочка! – заворковал Сеня непривычным голосом, прижимая ее голову к своей ключице. Ольга видела, как бьется жилка на его шее. А еще она чувствовала духи той девушки на его футболке, нет, он весь пропах ее духами!
– Отпусти меня! Не смей трогать меня! Ты весь воняешь ее духами! – Ольга дернулась, сделав попытку освободиться от его захвата, но, конечно, ее никто не отпустил.
Она билась в его руках, крича и обвиняя его в том, что он бесчувственный и холодный, не видит ничего вокруг и не понимает! Она обзывала его бабником и сдвинутым на сексе, а он гладил ее как, маленькую девочку, по голове и молчал. Ольга поняла, что плачет, лишь увидев, что футболка Сени мокрая в том самом месте, где прижималась ее щека. Ольга затихла, выговорившись, высказав Сене все, что думает о нем. Он провел по ее волосам еще пару раз и, поняв, что она успокоилась, оставил свою горячую ладонь на ее затылке, прижав ее к своей шее. Ольга глубоко вздохнула и прошептала, потребовала туда, в его шею и мокрую от ее слез футболку:
– Отпусти!
Сеня ослабил объятия сразу, Ольга, почувствовав, что ее больше не прижимают к каменному телу, отступила на один шаг и, размахнувшись, влепила Сене звонкую пощечину, припечатав:
– Ненавижу тебя!
Обошла Сеню, так и стоявшего столбом, и пошла домой.
Произошло это за месяц до выпускного бала.
Для вальса прощания со школой Ольгу поставили в пару с каким-то парнем из 10-го Б класса. Их всех так перетасовали. По задумке учителя по внеклассной работе, это должно было означать, что они дружные.
Парень был высоким, им обоим было неудобно из-за большой разницы в росте, но двигался парень хорошо. По хорошему, Ольгу надо было поставить в одну пару с Сеней, но тогда ломалась бы задумка учителя, ведь Сеня и Ольга учились в одном классе. Ольга видела, что Сеня был в паре с той самой рыжей девушкой, как слышала она и то, что та громко возмущалась, когда Сеня наступал ей на ногу. Тренировались они все вместе, разучивая вальс, а потому оба класса слышали возмущение той девицы.
– Носорог! Медведь косолапый! Увалень! – только и слышалось из той части круга, где стояли Сеня и его партнерша. У Ольги вообще складывалось впечатление, что Сеня и эта рыжая больше не вместе. Очень уж она старалась задеть Сеню, придумывая ему прозвища.
А потом та рыжая красавица пришла на выпускной в туфлях на 10-ти сантиметровой платформе. Ольга, увидев ее на этих ходулях, назвать их туфлями язык не поворачивался, все поняла: девушка сделала так специально, чтобы унизить Сеню. И Ольга подошла к их паре со словами:
– Вон того возьми себе в партнеры! Он тебе по росту больше подойдет, чем мне! Коза на ходулях!
К слову, вальс Сеня танцевал хорошо, двигался легко и плавно, не так, конечно, хорошо, как тот парень из 10-го Б, но и не так ужасно, как могло показаться, если вспоминать вопли рыжей красавицы. Он даже ни разу не наступил Ольге на ногу. Весь танец они молчали, Ольга чувствовала, как у Сени дрожат руки и весь он был словно натянутая струна. Впрочем, она и сама чувствовала себя рядом с ним странно, весь месяц после того случая они почти не разговаривали друг с другом. Уля с Лиссой пытались выяснить, какая кошка пробежала между ними, но Ольга отшучивалась, а потом, не выдержав, ответила:
– Рыжая! Красивая, зараза, аппетитная такая, но внутри пустая, как банка из-под компота! – и подруги замолчали переглянувшись. Больше они не приставали со своими вопросами.
Потом на выпускном вечере случилась та драка, как сказал кто-то "стенка на стенку", а вернее, класс на класс. Когда полицейские выводили и сажали драчунов в полицейский автобус, Ольга увидела, что у Сени разбита бровь и кровь заливает его лицо. Ольга знала, что такие раны надо обязательно зашивать, ее мама работала медсестрой на скорой, она ей и рассказывала. И Ольга, не добившись от полицейских понимания, вызвала скорую помощь сама. Сгустила, конечно, краски, но главное, что медики приехали и зашили Сене бровь.
Парней выпустили только на следующее утро, а потому фейерверка они не видели, как, впрочем, и сама Ольга. Она рыдала дома в подушку, рыдала, потому что понимала, что детство кончилось, а с ним и неизбежно придет конец их дружбе. Не с девочками, нет! С мальчишками.
