Глава 42. И друг, и наставник
С Николаем Степанычем Сеня познакомился не сказать, что случайно, но вполне закономерно.
Мать одна растила Сеню, на работе вкалывала, перевыполняя планы только ради премий. Своего отца Сеня не знал, алименты от папаши тоже не приходили, из чего Сеня сделал вывод, что мать его родила от большой и чистой любви. Причем, похоже, что любовь большая и чистая была только с ее стороны. Не факт, что папаша вообще был в курсе, что у него растет сын.
А сын рос, познавал окружающую жизнь, как мог, в отсутствие матери, вечно пропадающей на работе. Сеня, не смотря на свой маленький рост, характер имел задиристый и своим обидчикам сдачи давал, вылавливая их потом по одному. Первый раз мать вызвали в школу из-за драки сына уже через неделю. За тот фингал, поставленный им Ивану под глаз, самому Сене мать всыпала дома ремнем по мягкому месту. С тех пор Сеня для себя уяснил – по лицу своих обидчиков лучше не бить.
И не известно, к чему бы Сеню эти, добытые им самим, знания привели бы, скорей всего в колонию для малолетних, если бы не Николай Степаныч.
Николай Степаныч и Сеня были соседями по дому. Только мальчишка об этом не подозревал, а вот Николай знал о существовании мальчика по имени Сеня, знал по долгу службы, так сказать.
В один из дней, возвращаясь со службы в свою холостяцкую квартиру, Степаныч зашел в магазин с целью купить что-нибудь себе на ужин. И вот в магазине то он и увидел соседского мальчишку Арсения. Тот держал школьный рюкзак за единственную целую лямку, вторая лямка тоже имелась, но была оторвана и волочилась за мальчиком по полу. Рукав у куртки тоже был оторван, на лбу шишка – все говорило в пользу того, что мальчишка подрался. Подумаешь? С кем ни бывает! Но мальчик явно стоял сейчас в отделе канцтоваров не просто так. Степаныч понял это по взглядам мальчика, которые тот бросал на охранника.
– Ну, засранец, воровать собрался, – понял Степаныч, и сделал вид, что не следит за мальчишкой.
И ведь прав оказался опытный инспектор! Сеня взял с полки красивый пенал, сделал вид, что рассматривает его, а потом, едва охранника отвлекла покупательница, сунул пенал в свой рюкзак.
– Не боишься, что на выходе поймают? – слова Степаныча застали Арсения врасплох, и пацан покраснел.
– Это хорошо, что еще не разучился краснеть! – произнес этот странный взрослый, который, кажется, не собирался звать охранника, – тебя как звать то, парень?
– Сеня. Арсений Быков.
– А меня Николай Степаныч, будем знакомы, Арсений Быков! – произнес Степаныч и протянул руку.
Сеня сначала оторопел, его никто и никогда из взрослых не называл полным именем. Он нерешительно протянул ладошку.
– Значит так, Арсений, – продолжил Николай Степаныч, держа ладошку мальчика в своей руке, – пенал я тебе этот куплю, а ты за это мне все расскажешь. Идет?
– Идет, – кивнул Сеня.
Степаныч слово свое сдержал, и пенал он Сене купил. А Сеня, сидя на лавочке в парке напротив их дома, рассказал все, как и обещал. Пенал ему был нужен именно такой. Почему такой? Да потому, что у него был точно такой же, но его отобрал Жорка из квартиры №15. А еще именно он поставил шишку на лоб Сене, порвал его новый рюкзак и оторвал рукав у куртки. И все потому, что свой пенал Сеня отдавать не хотел. Но шишку мать не увидела бы, лямку у рюкзака и рукав Сеня бы пришил сам, а вот с пеналом было сложнее. За пенал от матери бы влетело по первое число. И он решил, что проще стащить точно такой же пенал в магазине, чем признаться матери в том, что пенал у него отобрали.
Жорку Степаныч, все по тому же долгу службы, тоже знал, а потому Сене поверил. Вот по Жорке уже давно плакала колония, там даже он, Степаныч, был бессилен, а Арсений был еще не безнадежен. Вот и иголкой с ниткой пацан управляться умеет и рассказывал о том, что случилось, как мужчина, не жаловался, а просто излагал факты. И Жорку этого не испугался, хоть и был ниже его на голову и младше на целых три года. Ну, да, неверное решение принял пацан, но он его принял сам. Перед Степанычем сидел настоящий мужичок, да, еще маленький и наивный, но самостоятельный.
– Так, Арсений, пошли! – Степаныч поднялся со скамейки.
– Куда? В милицию? – испугался мальчик.
– Нет. Ко мне домой. Будем твой пенал карандашами и ручками наполнять, ну, и куртку с рюкзаком чинить. Шишку твою я, правда, вылечить не смогу, а с остальным помогу! – удивил Сеню Степаныч.
С тех самых пор и началась дружба Арсения и Николая Степаныча. Он же и отвел Сеню в секцию восточных единоборств, сказав:
– Надо уметь за себя постоять. Ты парень юркий, подвижный, но ростом не вышел, а потому надо уметь давать сдачи вот таким Жоркам!
Казалось бы, ну простой инспектор по делам несовершеннолетних, тогда откуда у Степаныча столько “своих” людей на разных должностях? Казалось, что “свои” у Степаныча есть везде. А потом Арсений понял, да ведь это же все те, кому, вот так же, как когда-то ему, Сене, помог, направил, указал правильные ориентиры в жизни Степаныч.
А лет пять назад Арсений позвонил Степанычу не по делу, просто так, ему вдруг захотелось услышать старика. Вот будто кто в бок толкнул и на ухо шепнул: “Позвони!”. Сеня и позвонил. Степаныч трубку снял лишь после долгих пяти сигналов – это было странно, потому что отвечал он всегда после первого.
– Да, Арсений, слушаю тебя! – голос был сиплым, и дальше Сеня услышал в трубке телефона надсадный кашель.
– Степаныч, ты где?
– Дома. Что у тебя случилось, парень? – и опять кашель.
– Да у меня ничего, а вот у тебя, похоже, что случилось, да? – Сеня уже садился в свою машину.
– Да, ерунда, продуло! – попытался отмахнуться Николай Степаныч.
Сеня, переступив порог маленькой однокомнатной квартиры Степаныча, огляделся – он не был здесь лет двадцать, а в квартире ничего не изменилось. Тот же старый ковер на полу в комнате, и те же обои на стенах. Пожалуй, вот диван, на котором спал Степаныч, новый, да еще компьютер на старом письменном столе. Куда же Степаныч деньги то тратит? Понятно, что не о его пенсии сейчас речь. Гонорар Сеня оговорил со Степанычем сразу, едва попросил того о помощи в первый раз. Оговорил, потому что всегда считал, что любой труд должен быть оплачен. И Сеня оплачивал.
И да, оказалось, не просто продуло Степаныча, а надуло аж двустороннее воспаление легких. Сеня, застав Степаныча дома в старой футболке и спортивных штанах, с воспаленными глазами, хрипло и тяжело дышащего, не стал слушать возражения и спорить. Сеня вызвал скорую, и дождавшись, заставил забрать Степаныча в больницу. Степаныча везли на карете скорой помощи, а Сеня ехал следом. Выслушав уже в больнице диагноз Степаныча и узнав, какие нужны лекарства и питание, Сеня кивнул и набрал мать:
– Мам, тут Степанычу помощь нужна!
Мать приехала в больницу к Степанычу ближе к вечеру и привезла куриный бульон в термосе. И приезжала потом в больницу каждый день. Так Арсений, неожиданно для себя, сыграл роль купидона, соединив двух, уже не очень молодых, но таких дорогих его сердцу, людей.
