– Правда? – удивился Герман.
– Да! – улыбнулась Лиза, – и выучил. А потом, в старших классах стал бредить Японией и записался на уроки с преподавателем в моём языковом центре. вот ещё и японский знает.
– У тебя свой языковой центр? – удивился Герман.
– Да, у меня своё дело. Ты ведь не думал, что я домохозяйка? – рассмеялась Лиза.
– О, нет! Поверь, на домохозяйку ты совсем не похожа!! – рассмеялся Герман в ответ, – правда, я всё гадал, чем ты занимаешься и не мог определиться. Теперь вот знаю.
– К нам приходят, уже будучи взрослыми. В основном те, кто хочет свободно владеть языком. Такие люди охотнее учат язык, потому что учат его не для галочки, а для себя. А твоя дочь говорит по-русски? – закончила Лиза.
– Да. Я считаю, что свои корни забывать нельзя. Она росла на сказках двух народов. Ну а уж английский и французский она учила в школе.
– О! Молодец!
– Элизабет, как твой сын отнесется к тому, что вы разводитесь? Вы ведь разводитесь? – он сжал второй рукой ее пальцы, которые так и не отпускал.
– Да. Тут без вариантов. Не смогу я Артура простить. Даже вид делать не хочу, что простила. Впрочем, оно ему и не надо – моё прощение, – Лиза решительно кивнула, и Герман услышал уверенность в её голосе, – а сын, я уверена поймет. Тем более он в курсе, что его отец в моё последнее отсутствие как раз вот эту самую Нинель в наш дом и приводил.
– Что? Вот эту рыжую девицу? – казалось, что вопрос вырвался у Германа сам собой, – Элизабет, прости, если бы ты мне сказала сразу, мы бы не сидели там с ними за одним столом!
– Если честно, я даже не удивилась, увидев её там. И, знаешь, мне не стыдно, что я рассказала об этом сыну. Я не пыталась тем самым очернить в глазах сына его родного отца или перетянуть Сашку на свою сторону. Он у нас уже большой мальчик, так что, сам решит, на чьей стороне он будет в итоге. И да, я хотела, чтобы Саша, как мужчина, понял, как это больно и обидно, когда тебя предают.
– Элизабет, как твои ноги? Не хочешь зайти и выпить кофе? – Герман остановился у одной их кофеен, – кажется, там уютно. И смотри, сколько там посетителей, значит, там должен быть вкусный кофе, как считаешь?
– Ноги хорошо, но кофе да, я бы выпила! – улыбнулась Лиза и шагнула в сторону входа в кофейню. Она сама не была здесь ни разу, но ей понравились маленькие столики со скатертями в пол, уютные кресла и даже горящие мягким светом настольные лампы на каждом столике. Казалось, именно эти лампы с цветными абажурами и создают уютную атмосферу в этой кофейне.
В уютной кофейне они просидели, говоря обо всем, почти до самого закрытия. Правда, то, что уже поздно, они поняли только, тогда, когда увидели, что занято только два столика, и персонал уже начал гасить лампы на пустых столах.
В такси до дома Элизабет они молчали. Не хотелось говорить о чем-то личном при постороннем человеке, ну не о погоде же, в самом деле, им сейчас, после такого длинного вечера, говорить, верно? Они знакомы несколько дней, а кажется, что уже целую вечность. Вот и уютное молчание было тому подтверждением.
У дома Элизабет Герман не стал отпускать такси, сказав водителю:
– Я вернусь.
Он проводил её до подъезда и там, стоя у двери в подъезд, и по-прежнему не выпуская её руки из своего плена, вдруг, спросил:
– Элизабет, могу я пригласить тебя завтра на свидание?
– Что? – от неожиданности она глупо переспросила, – на свидание?
– Не хочешь на свидание, соглашайся на ужин, – тут же быстро добавил Герман, не спуская со своей Элизабет глаз и не давая ей прервать зрительный контакт, – ужин в моем любимом ресторанчике в твоем городе. Ты ведь не будешь отрицать, что наш сегодняшний ужин нельзя назвать свиданием.
– Не буду, – Лиза улыбнулась, – заинтриговал. У тебя, оказывается, есть любимый ресторанчик?
– Да. Есть. И я хочу отвести туда понравившуюся мне женщину.
– Хорошо, – сдалась она.
– В семь вечера тебя устроит? – казалось, Герман даже облегченно выдохнул, услышав её согласие.
– Да. Вполне.
– Тогда до завтра, Элизабет! – Герман неожиданно нагнулся и поцеловал её руку. Не поднял её ладонь к своим губам, а именно вот так, галантно наклонившись, поцеловал, обдав теплым дыханием и прикоснувшись горячими губами.
Уже поднявшись в свою квартиру и закрыв за собой дверь, Лиза поняла, что улыбается. На её руке ещё чувствовалось прикосновение губ Германа, и вокруг ещё витал аромат его туалетной воды. Дерево, мускус, табак – хороший дорогой мужской запах. Запах зрелого, состоявшегося в жизни мужчины. Лизе определенно понравился его запах. Как понравилось ей и то, что Герман не стал пытаться её обнять и поцеловать, хотя ему и хотелось. Она видела, как он смотрел на её губы. Нет, этот мужчина совершенно точно понимал, что вот сейчас она не готова к более тесному контакту с ним, хотя, и Лиза это совершенно точно чувствовала, он хотел её обнять. И, что самое интересное, и в первую очередь для неё самой, вот Герману, в отличие от Артура, она бы позволила себя обнять.
Глава 14
Герман.
Чему я научился за все свои годы холостяцкой жизни, так это безошибочно слышать фальшь в женском "не надо".
– Герман, не надо! – и женщина сама теснее прижимается к моему паху.
– Герман, не надо! – и уже сама открывает рот и облизывает губы, призывая к поцелую.
В моей жизни было достаточно женщин, чтобы научиться понимать фальшь в их поведении и поступках. Все те "не надо" были из легенды о том, что мужчины-охотники. Догнать, присвоить, утащить в свою пещеру – у нас на подкорке. А у женщины там же подчинение и покорность. Только вот с тем, что за много тысяч лет мир изменился до неузнаваемости, никто ведь не спорит, верно? Так почему же все считают, что в наших подкорках ничего не изменилось?
Мне не нужна рядом ни покорная, ни строптивая жена. Мне нужна та, которую хочется не догонять и тащить в пещеру, а та, что увидит во мне мужчину, на которого она может положиться, кому она может довериться. И мерилом её доверия должен быть не мой счет в банке или моё место в одном известном списке. Нет. Между нами должна случиться химия, как говорит мой отец. Между ним и мамой эта химия случилась почти 60 лет назад. Случилась, когда они были студентами. И продолжается до сих пор. Это видно в их взглядах, жестах, подтруниваниях друг над другом.
Я человек абсолютно не медийный, но в современном мире тяжело оставаться совсем незамеченным. Особенно, когда имеешь приличный счет в банке и хорошо развитый бизнес. И я всё это имел. А они имели меня. Я не мог быть уверен в том, что женщины, якобы случайно познакомившиеся со мной, действительно случайно оказались рядом со мной.
Но с Элизабет с самого начала всё было не так. Она совершенно точно не знала, кто я, а я, в свою очередь, не мог и предположить, что она окажется женой этого Артура.
