…повесил его на плечики в шкаф в прихожей…
– Может, уж сразу две свадьбы отгуляем? Мы с Алексом и вы с его матерью?
…закрыл дверцу шкафа…
– Не хватает ещё бабушки лесбиянки и деда, воспылавшего любовью к партнеру по карточной игре! – закончила Вильма.
…и шагнул в гостиную.
– Пап, ты слышишь меня? – Вильма попыталась шагнуть в комнату за отцом в уличной обуви и верхней одежде.
– Вильма, ты знаешь, что в уличной обуви мы не проходим в гостиную! – остановил её отец, – сними обувь и верхнюю одежду, будь добра, и проходи!
– Это мой дом и здесь мои правила! – Вильма демонстративно шагнула так, в чем была, не сняв обуви и куртки, прошла по светлому ковру и села в кресло у окна, – да, я знаю, что эту квартиру мне оплачиваешь ты, но это мой дом! Или ты сейчас выкинешь свою дочь и своего будущего внука на улицу лишь за то, что я не сняла уличную обувь?
Герман окинул дочь тяжелым взглядом и опять поймал себя на той мысли, что его дочь как подменили. Не гормоны же в ней играют, в самом деле! Для подростковых – уже поздно, для беременных заскоков ещё рано. Хотя…
– Какой у тебя срок? – задал он вопрос дочери.
– У меня две полоски! Откуда я знаю, какой у меня срок!
Герман, услышав это, выдохнул и произнес:
– Вильма, ты никогда не страдала математическим кретинизмом! Не начинай и сейчас! Сколько дней у тебя задержка? Так понятней?
– У меня сбился цикл. И я не сразу обратила внимание. Пока не поняла, что мне мал мой бюстгальтер. Поздновато для роста груди, вот тогда я и вспомнила слова беременной коллеги, что ей пришлось уже два новых бюстгальтера за беременность покупать. Сделала тест и вот, – Вильма вытащила тест из своего рюкзачка и положила его на стол перед отцом.
Герман увидел две четкие полоски.
– Давно ты его сделала?
– На прошлой неделе.
– И Александру, я так понимаю, ты ещё не сказала?
– Нет. Я тебе уже сказала, я не хочу, чтобы он женился на мне из-за этого! – Вильма кивнула на тест, лежащий на столе перед отцом.
– Я никогда не пойму вас, женщин! Он же уже предложил тебе руку и сердце, почему ты ему сразу же, приняв его предложение, не сказала, что ждешь ребенка от него? Это ведь его ребенок?
– Конечно его! – Вильма вскочила и продолжила уже стоя:
– И как ты себе это представляешь? Мне надо было сразу, после того, как я сказала: "Да, я выйду за тебя замуж" сказать: "Милый, как удачно ты меня позвал замуж, потому, что я тут немножко беременна ". Так, да?
– И когда же ты собиралась его осчастливить?
– Ну, может, после сегодняшнего ужина-знакомства с его родителями, – произнесла Вильма, чуть сбавив обороты.
– Сомневаюсь, что сегодня его отец тоже присутствовал бы, – усмехнулся Герман.
– Хочешь сказать, что он бы не пришел знакомиться с будущей женой своего сына? – Вильма недоверчиво смотрела на отца.
– Хочу сказать, что Александр вряд ли вообще сказал отцу, что сделал тебе предложение. Его родители разводятся.
– И что?
– И он, насколько я знаю, на стороне матери.
– Отлично! Он ещё и маменькин сынок! – расхохоталась Вильма.
Герман опять внимательно посмотрел на свою дочь и спросил:
– Вильма, скажи, ты вообще его любишь?
– Зачем тебе это? – Вильма отвела глаза.
– Ответь мне, любишь или нет? – отец сверлил её своим фирменным взглядом и ждал от неё ответа на свой вопрос. Вильма знала этот взгляд отца, она чувствовала его, даже не глядя на отца. Как знала она и то, что не ответить она не может.
– Люблю! – выпалила она, глядя отцу в глаза, – и он меня любит!
– Значит, сообщи парню, что ждешь от него ребенка, и как можно скорей. Это ты заканчиваешь учебу и сама вольна решать, где тебе дальше жить и творить. С его специальностью всё сложнее. А что ты будешь делать, если ему предложат уехать за океан? На дальний восток или ещё дальше – в Японию?
– Что? В Японию? – Вильма смотрела на отца и ждала, что отец сейчас рассмеется и скажет, что пошутил. О какой Японии вообще речь? При чем здесь Япония?
– Ты ведь знаешь, что он бредит Японией со школы? Язык самостоятельно начал изучать. Или не знаешь? – отец усмехнулся.
– Ты знаешь что-то, чего не знаю я? – Вильма смотрела на отца и пыталась понять, скрывает он что-то от неё или нет.
– Нет. Я просто рисую тебе возможные перспективы. Чем раньше Алекс будет знать, что ты беременна, тем быстрее вы поженитесь, и тем яснее будут его возможные перспективы. Ему ещё надо строить карьеру, и для наиболее быстрого её роста ему необходимо начало в хорошей компании с мировым именем. А такие, как раз вот в Японии.
– Папа, скажи честно: про Японию ты сейчас специально, да? Что МНЕ делать в Японии?
– Жить с Алексом. Если ты действительно его любишь, то поедешь за ним хоть на край света! Если нет, не морочь парню голову! – вздохнул Герман.
– По-моему, это ты мне сейчас морочишь голову! Причем здесь моя любовь к Алексу, Япония и твоё желание жить с Элизабет?
– Вот и я не пойму, причем здесь моё желание жить с ней!
– Пап, я всё сказала: если ты хочешь, чтобы твой внук рос в полноценной семье, где есть папа и мама, то ты не будешь жить с этой женщиной!
– Зачем ты коверкаешь парню жизнь?
– Ты, вообще-то, должен быть на моей стороне! Ты не забыл что ты МОЙ отец, а не Алекса? Или ты хочешь, чтобы и твой внук рос в неполной семье? – Вильма прищурилась.
– А ты считаешь, что лучше ему расти в атмосфере злости и раздражения его матери на его отца по любому поводу и без, так, да? И твой ребенок не будет расти в неполной семье. Я не собираюсь самоустраняться от воспитания внука. Уверен, что Элизабет тоже будет принимать активное участие в жизни внука, – Герман старался говорить спокойно.
– Нет! Если ты настаиваешь на том, чтобы я не коверкала жизнь отцу своего ребенка, как ты говоришь, значит, и ты не будешь жить с этой женщиной!
– Не вижу логики, Вильма!
– Не надо делать из меня монстра, папа! Как ты представляешь нашу семью? Я мать одиночка, но при этом у нас родные бабушка и дедушка живут вместе. Бабушка со стороны отца малыша и дедушка со стороны матери. Так ты видишь атмосферу любви, в которой будет расти ребенок?
– Поверь, первые несколько лет ребёнку все равно, с чьей стороны бабушки и дедушки его окружают заботой и любовью. Тебе вот, как оказалось, этой любви не хватило. Главное, что бабушка и дедушка будут в жизни твоего ребенка! Потому что, я точно хочу видеть, как будет расти мой внук! Я уверен, что Элизабет тоже захочет этого!
– Как-то ты слишком уверенно говоришь за эту женщину, папа! – усмехнулась Вильма, – откуда такая уверенность?
