– И?
– И я обещала ей написать свой номер телефона, чтобы она звонила не на твой номер!"
Закончила дочь непривычно тихо и нерешительно. Такой свою дочь Герман не видел уже давно. А уж о том, когда она просила у него прощения – это вообще надо в календаре красным маркером отмечать. Не потому, что не умела или не считала нужным. Нет! И умела, и просила. Но потом, после знакомства с Элизабет, дочь как подменили. Она выдвинула условия отцу и вот теперь выдвинула их и Александру. Он их принял, а вот парень нет. И, казалось бы, что парень лишился возможности общаться со своим сыном, выбрав карьеру, но Герман знал, что всё совсем не так. И да, он уважал поступок парня. Парень показал свой характер. Да и потом, вот родит Вильма, и они помирятся. Герман уверен в этом! Во-первых, не похож Александр на того, кто бросает своего ребенка. А, во-вторых, тот звонок от Александра, служит тому подтверждением.
Парень не испугался и позвонил сам. Позвонил на следующий день и не просто сообщил, а поставил его, Германа, в известность о том, что он не отказывается от своего сына. Он даже сообщил ему, Герману, когда он готов встретиться.
– У меня сейчас контракт на четыре месяца, он истекает, – парень назвал дату, – потом у меня будет неделя. Потом защита диплома и, скорей всего, мне опять надо будет улетать. Но я хочу с Вами встретиться.
– Хорошо, я тебя услышал!
И то, что Александр сказал тогда, очень ему, Герману, понравилось!
– Гормоны придут в норму, мозг перестанет работать в странном режиме "только по-моему желанию и никак иначе", и Вильма поймет, что была не права!
– Я выкрою время на нашу встречу! – ответил он тогда Александру.
– И ещё, Герман, я хотел бы Вас попросить высылать мне отчет о здоровье Вильмы и о том, как протекает её беременность. Я должен знать, как растет мой сын.
– Хорошо, я тебя понимаю. Я буду тебе высылать отчеты.
Нет, определенно, парень молодец! И Герман высылал ему всё, что присылала ему самому Вильма о своем здоровье. И даже эти странные черно-белые пульсирующие и непонятные видеозаписи с аппарата УЗИ.
Сейчас, когда Вильма ещё не родила, не страшно, что Александра нет рядом. Рядом есть он, Герман, Вильма не голодает, следит за своим здоровьем, значит, есть надежда, что всё у них наладится. Вот и Элизабет смогла всего одним звонком что-то такое тронуть в его дочери. Значит, всё будет хорошо у дочери с Александром, и они обязательно помирятся.
И вот это фото с колье на груди Элизабет всколыхнуло всё то, что он так старательно гнал от себя. И даже уже думал, что загнал, запечатал, нарастил толщу льда. Одно единственное фото и её слова "Оно меня успокаивает" вернули всё на начало.
Не забыла. Не обижена. Потому, как была бы обижена, не носила бы его подарок. И уж точно он бы её не успокаивал!
Герман сидел за столом, смотрел на это фото и улыбался. Из задумчивости его вывел стук в дверь кабинета и слова дочери:
– Пап, можно я войду? – и стремительное открывание двери. Герман не успел ничего ей ответить, он, даже не был уверен, что успел убрать улыбку со своего лица.
– Да, Вильма, что ты хотела?
– Мне только что звонила моя мать.
– Что? Кто? – улыбка сползла сама, – и давно вы с ней общаетесь?
Глава 23
– Мы не общаемся! – дочь выглядела растерянной и даже какой-то потерянной, – пап, откуда у неё мой номер телефона?
– Хороший вопрос, дочь! – Герман убрал шкатулку в ящик стола и привычно закрыл его на ключ, – и чего она хотела?
– Встретиться. Со мной, без тебя.
– Она твоя мать, имеет право! – Герман усмехнулся.
– Но я не хочу. Я её не знаю!
– А это уже твоё право! Не хочешь – не встречайся. Хотя, может, стоит сходить на встречу?
– Зачем?
– Ну, хотя бы посмотришь на свою мать, а заодно и узнаешь, чего она хочет.
– Да, пап, пожалуй, ты прав. Просто так, спустя 20 лет, эта женщина не могла воспылать ко мне любовью. Значит, ей что-то надо от нас.
Следующие слова вырвались прежде, чем он это осмыслил:
– Вильма, а хочешь, я схожу вместо тебя? Ну, или с тобой.
– Что, правда, пойдешь? – в глазах дочери появилась надежда.
– Правда, пойду. Не хочу отпускать тебя сейчас, в твоем положении, одну на встречу с этой женщиной.
– Спасибо, пап! Тогда я назначаю встречу! – и Вильма нажала на звонок в телефоне и неожиданно поставила на громкую связь.
– Вильма, дорогая, я рада, что ты смогла так быстро перезвонить! – услышал Герман голос Линды, любимой когда-то им женщины.
– Я готова с тобой встретиться! – произнесла Вильма.
Герман глянул в своё расписание и написал дочери на листке: "Завтра. В 14.00, в баре "The Hat Bar". Вильма прочла, вскинула удивленно брови, но озвучила это матери.
– Значит, он тебе рассказал, – явно улыбаясь и растягивая слова, произнесла Линда в ответ довольным тоном, – хорошо, давай там.
– Ты уверена, что узнаешь меня? – усмехнулась Вильма.
– О, да! Сердце мне подскажет! До встречи, дорогая! – и Линда первой положила трубку.
– Пап, не хочешь ничего мне рассказать? С чего, вдруг ты решил её сводить в этот популярный бар? – Вильма удивленно смотрела на отца, – и что ты такого, как она думает, мне уже рассказал?
– Мы там познакомились с твоей матерью, – усмехнулся он одними губами.
– И что? Нахлынули вдруг воспоминания? – удивилась дочь.
– О нет! Но я хочу посмотреть на неё именно в этой обстановке. А заодно и понять, чего она на самом деле хочет? Она же вот сейчас думает, что я все эти 20 лет любил её, раз даже тебе рассказал об этом баре. А значит, думает, что она руководит ситуацией и сможет легко добиться того, чего она хочет. А она точно чего-то хочет. И скорей всего, денег.
– О! Узнаю своего отца! – улыбнулась Вильма.
На встречу с Линдой отец с дочерью пришли вовремя.
– Вильма, взять тебе свежевыжатого сока? Или, может, что-то из еды? Линда опоздает, я уверен в этом, так не сидеть же нам за пустым столом.
– Пап, возьми мне сока. Не хочется есть.
Потом, когда они уже сидели за столиком, Вильма спросила:
– Пап, как думаешь, она, и правда, узнала бы меня, будь я здесь одна?
– Не хочу тебя расстраивать, но нет, конечно. Ты была милым годовалым ребенком, когда она видела тебя в последний раз, а сейчас ты красивая молодая женщина. Скорей всего, твоя мать уверена, что я тоже буду здесь. Я, конечно, постарел, но точно не сильно изменился, – рассмеялся невесело Герман.
Линда опоздала на 10 минут. Она вошла в бар и остановилась у входа, рассматривая посетителей, скользнула взглядом по Вильме и наткнулась взглядом на Германа. А вот увидев Германа, она усмехнулась и быстро перевела взгляд на сидящую рядом Вильму. Нечто, отдаленно напоминающее удивление скользнуло по её лицу. Дочь тоже заметила это, а потому, пока Линда шла к их столику, произнесла:
