Герман знал, что Вильму стало укачивать в машине, Линде говорить об интересном положении дочери он не собирался. Да Вильма и сама не хотела, афишировать свою беременность. Отсюда и перемена в её стиле одежды.
– Да, конечно, дочь, тебе нет смысла тратить на это свое время! Тебя отвезти домой?
– Нет, пап, я сама доберусь!
По тому, как дочь бросила быстрый взгляд на Линду, Герман догадался, что дочь не хочет показывать матери, что её укачивает.
– Хорошо, как скажешь! Тогда до вечера!
– Да, пап!
– Линда, если ты уже взвесила все "за" и "против", то поехали.
Она допила одним глотком вино и порывисто встала из-за стола и, не глядя на Вильму и не сказав ей ни слова на прощанье, пошла к выходу.
– Увидимся, дочь!
– Да, конечно, пап! Иди, пока она не передумала! – Вильма кивнула в сторону удаляющейся Линды, – и да, я горжусь тобой, пап! Выписки по банковскому счету за двадцать лет – это круто!
––
1 – октоберфест – это крупнейший в мире фестиваль пива. Проводится в Мюнхене и продолжается около двух недель. За время фестиваля выпивается около 7 миллионов литров пива. Пьют его литровыми кружками и официантке за 12-ти часовую смену приходится разнести до 300-х кружек.
Глава 24
Вильма видела, как отец оплатил счет. Видела, как они сели в его машину с водителем. Отец сейчас, после перелома, не мог ещё сам водить, поэтому он ездил с водителем. И лишь когда машина выехала с парковки, Вильма встала из-за стола.
Прежде, чем ехать домой, она решила пройтись. Хотелось продышаться от слишком тяжелых духов матери и выветрить все негативные эмоции от встречи с ней.
М-дааа, не так она себе представляла встречу с матерью. Будучи ребенком, она часто мечтала о том, что мама узнает о её успехах в школе, ведь Вильма была лучшей ученицей, и обязательно придет, позвонит, да хоть просто пришлет открытку на День рождения, а не только удвоенную сумму алиментов на подарок.
Отец всегда говорил ей, когда от матери, приходила сумма больше, чем обычно. Как правило, это случалось дважды в год: на День рождения и на Рождество.
Увидевшись сегодня с матерью, Вильма порадовалась, что они не встретились раньше. Не верилось ей, что, случись эта встреча лет десять назад, мать бросилась бы её обнимать и интересоваться её делами и успехами в школе. Ребенком Вильма точно этого не поняла бы и обязательно винила бы себя в том, что она недостаточно хороша, что вот даже мама не захотела её обнять при встрече, и не попрощалась с ней при расставании.
А сейчас она лишь усмехнулась: мать была обычной акулой, интересующейся только своей жизнью. И это даже хорошо, что Линда, матерью Вильма не могла её называть теперь даже мысленно, ничего не знает о её беременности. Ведь ещё неизвестно, как Линда использовала бы эту информацию, с учетом того, что о семье Германа Штерн почти нет информации во всемирной паутине. Информация о его доходах, о количестве работающих на его предприятиях есть, а о семье нет ничего. На вопросы о семье отец не отвечал и не отвечает никогда. Вот не производит Линда впечатления заботливой бабушки и всё тут! Нет, хорошо, что она ничего не знает о беременности Вильмы!
В отличии, кстати, от Элизабет! Сравнение с Элизабет всплыло само. Вильма даже замерла, поняв это. Вильма помнит, как отреагировала Элизабет, там, в том ресторане, когда она сообщила о своей беременности.
Элизабет тогда порывисто встала и, шагнув к стулу Вильмы, обняла её, сидящую. Вильма даже помнит духи Элизабет. Точнее то, что они не были ей противны. Что-то легкое, пудровое.
– Девочка моя, поздравляю!! Это такая новость! Я очень рада за вас с Сашей!
Элизабет так и не дождалась от неё в тот вечер ответной улыбки. Она, Вильма, вела себя, как собака на сене. Ей казалось, что эта их с отцом симпатия-влюбленность – это всё полная ерунда! Так не бывает! Не в их возрасте! Вот и отец согласился тогда отказаться от Элизабет слишком легко. Значит, она, Вильма, была права, настояв на их разрыве.
Отец тогда улетел домой через два дня, раньше, чем собирался. Улетел, сославшись на срочные дела. Она тогда не обратила на это внимание, тем более, что отец всегда очень много работал. А сейчас он планировал перевозить производство в Китай, так что нет, Вильма не удивилась внезапному отъезду отца. Тем более, что и её дела тогда навалились на неё все разом. Итоговая работа – дефиле, окончание работы – Вильма взяла там паузу. Ей говорили, что это глупо, мол, подумаешь, подготовка к свадьбе, но она сделала по-своему. Она хотела сама контролировать весь процесс подготовки. И Вильма тогда не сразу обратила внимание на то, что отец не так часто ей звонит, как раньше. А когда она до него дозванивалась, то все их разговоры были только о её предстоящей свадьбе. Отец перестал рассказывать о себе, сказал только, что устал. И она настояла на той поездке на горнолыжный курорт.
– Пап, это же только на три дня! Ты же всегда любил кататься на горных лыжах, помнишь? – убеждала тогда она отца.
Знала бы она, что так всё обернется, ни за чтобы, ни отпустила отца туда одного!
Они любили с отцом горные лыжи. Ветер в лицо, спуск с горы, вечерние посиделки у камина в баре. Обязательно находилась какая-нибудь дама, желающая познакомиться с отцом. Вильма только посмеивалась, но не возражала. Отец красивый мужчина, к тому же, Вильма понимала, что все эти дамы не всерьез. У них с отцом всегда были разные номера в отеле, а потому утром она частенько слышала, как открывалась дверь его номера, выпуская вчерашнюю его знакомую. И ни с одной из них отец не возобновил свой роман по возвращению домой, зато он всегда возвращался из таких поездок отдохнувшим и полным сил. Вспомнив о популярности отца на таких курортах, Вильма и настояла, чтобы он съездил и развеялся. Она была уверена, что после этой поездки отец забудет Элизабет.
Вышло только хуже.
Отец чудом ушел от столкновения с каким-то новичком, не понятно, как оказавшимся на одной трассе с ним. Но что-то там у отца пошло не так, и он не удержал равновесия, упал, не успев толком сгруппироваться. Очевидцы говорили, будто думали, что он вообще не живой, когда подъезжали к лежащему без движения отцу. Сложный перелом бедра, и говорят, что это он ещё легко отделался.
Вильма помнит тот взгляд отца, когда она вошла к нему в палату после операции. Она могла поклясться, что он ждал не её! С чего бы ему ждать кого-то другого? Да и кого другого мог он ждать? А потом Вильма просто почувствовала, поняла: отец ждал Элизабет.
Они ведь не общались с ней. Вильма слишком хорошо знает своего отца. Он ей обещал, что не будет контактировать с Элизабет, а значит, слово свое держал.
Да и смешно это! Взрослые люди и тайком бы встречались? Она даже проверила его личный телефон: нет, не созванивались, не переписывались. Ни-че-го! Сообщения старые, новых нет, как нет и фото. Но с тех пор она и обратила более пристальное внимание на свое общение с отцом. Тем более, что сейчас она была рядом с ним. И, неожиданно для себя, Вильма поняла, что отец тяготится её обществом!
