Лера была очень удивлена, когда утром, как раз после обхода врача и в первые же минуты с начала времени посещения, к ней в палату вошла Марина Аркадьевна.
– Доброе утро, Лерочка!
– Доброе утро, Марина Аркадьевна! Рада Вас видеть! Мне, конечно, очень приятно, что Вы меня навещаете, но не надо было. Как Вы в такую даль одна?
– Ой, да брось! У нас в городе прекрасный общественный транспорт. Я вот тебе фруктов привезла. А сейчас, когда ко мне сын приехал, так у меня вообще второе дыхание открылось, – она и, правда, сияла.
– Да, я знаю, мама говорила. Я очень рада за Вас.
Они ещё поговорили о здоровье Леры, о том, какая у неё замечательная палата. И вдруг, когда, казалось бы, уже все темы были исчерпаны, Марина Аркадьевна спросила:
– Лера, ты только не обижайся на меня, дуру старую, но скажи, у тебя есть мужчина?
– Марина Аркадьевна, – протянула Лера – мне кажется, или Вы сейчас мне своего сына пытаетесь сосватать?
– Нет, тебе не кажется! – она воинственно подняла подбородок, – и мне не стыдно! Потому что я считаю, что вы идеально друг другу подходите.
Лера смотрела на Марину Аркадьевну и понимала, что не сможет ей отказать. В конце концов, они взрослые люди. А от одного свидания не убудет ни от самой Леры, ни от этого загадочного сына.
– Хорошо, уговорили, – рассмеялась Лера – раз Вы так уверены, что мы с вашим сыном подходим друг другу, расскажите мне о нём.
– Его зовут Вадим Степанов, ему 39 лет. У нас с ним разные фамилии, потому, что сын от первого брака, – она собралась сказать что-то ещё, но Лера перебила её.
– Вы сказали фамилия вашего сына Степанов? И он из ФСБ?
– Да, – Марина Аркадьевна удивлённо на неё посмотрела, – тебя что-то смущает?
Поняв, что ей она точно не должна ничего говорить, Лера прикусила собственный язык. Вот знает же, что иногда лучше молчать. Но, услышав что вот он, реальный человек, который сможет ответить на часть её вопросов, Лера не сдержалась.
– Нет, нет, ничего! Просто уточняю, – и она улыбнулась – вот знакомых из этой структуры у меня ещё нет. Извините, что перебила.
– А знаешь, девочка, пожалуй, я просто дам ему твой номер телефона. Вот сами всё при встрече и будете друг у друга выяснять! – заявила вдруг Марина Аркадьевна, – вот сегодня же вечером и дам.
– Хорошо, давайте! – рассмеялась Лера – пусть звонит.
Марина Аркадьевна ещё для вида посидела минут пятнадцать и, наконец, удалилась с чувством выполненного долга.
Днём звонили дети, как теперь дружную троицу называла Лера, и забегала Танька. Опять наговорила кучу комплиментов Валерию.
– Тань, ты меня уговариваешь, что ли, чтоб я была с Валерием, или пытаешься его у меня увести? – рассмеялась Лера.
– Ой, ну не говори ерунды! Он же не телок, чтоб я его у тебя уводила! – рассмеялась Танька и, вздохнув, добавила:
– Да и дохлый это номер. Он никого, кроме тебя, не видит.
– Ой, вот тут ты, Тань, не права! Он уже с моей подругой шашни крутит, кстати, я сама же их и познакомила.
– Ай, да брось!! Не верю! Чтоб хоть один мужик в трезвом уме и здравой памяти от тебя да к другой бабе переметнулся!
– А вот! Так что, спасибо за комплимент, но тут ты не права.
– Слушай, а чего ж тогда он к тебе ходит? – Танька озадачено смотрела на Леру.
– Да вот и сама хотела бы знать, – усмехнулась та.
Ближе к вечеру пришёл Лёшка Кузьмин.
– Привет, подруга! – бодро поприветствовал он Леру с порога.
– Привет, – Лера радостно улыбнулась – я уж думала, что забыл меня.
– Ага! Забудешь тебя, как же!! Работы навалилось. Начальство наше дёргают в связи с арестом таких выдающихся деятелей нашего города, как твой дружок Макс, да Юрик, а уж начальство нас имеет, пардон, во всех позах. Наш шеф тоже в дружбанах с ними ходил, но, видать, у конторы компромата не нашлось на нашего. Но нервишки они ему подпортили, вот он теперь на нас и отрывается.
– Слушай, Лёш, а тебе Степанов то перезвонил?
– Перезвонил. Я даже ему фото твоего соседа, ныне покойного, скинул. Сказал, что не знает его.
– Да?
– Но мне кажется, темнит этот твой Степанов что-то. Хотя, с этими ФСБ-шниками не знаешь, чего ждать. Толи, правда, не знает, толи просто не говорит. Похоже, два висяка у меня образовалось и с тем твоим соседом, и с покушением на тебя, – Лёшка вздохнул, – ладно, как сама то? Когда тебя уже выпишут?
– Да вроде до конца недели подержат и домой.
– Не скучно тебе тут?
– Да я тут ем и сплю. Скоро в дверь не пройду! И знаешь, а мы с Татьяной неожиданно сдружились.
– Серьёзно?? Вы же в школе совсем не ладили!
– Ну, так то в школе, а то сейчас!
– Ну, дела, – протянул Лёшка озадаченно.
– Лёш, а ты в курсе, что она в школе влюблена в тебя была?
– Догадывался, – хмыкнул Кузьмин.
– Ну так она и сейчас не замужем. Дама интересная и сзади, и спереди. Может, присмотрелся бы? Ты у нас вроде тоже не женат.
– Лер, что-то я тебя не пойму, ты сводничаешь, что ли? – расхохотался Лёшка.
– Нет, пытаюсь устроить судьбу двух одиноких людей, – совершенно серьёзно проговорила Лера.
– Да вот беда, подруга, я люблю другую женщину, – Кузьмин перестал смеяться, вмиг став серьёзным.
– Извини, Лёш, всё, закрыли тему! – Лере стало неловко – что-то я тут в больнице сама себя не узнаю. Надо проситься на выписку.
Кузьмин ушёл от Леры после того, как заглянула медсестра и напомнила, что время посещений закончилось. К теме любви они больше не возвращались. Болтали, как когда-то давно, в школе. Лёшка рассказывал смешные случаи из рабочей практики, да, таких тоже хватало. Или он просто так любил свою работу, что слушать его Лере было интересно.
После его ухода Лера ещё долго улыбалась, вспоминая его рассказы. С Лёшкой было легко, а, может, просто она почувствовала опять себя школьницей, когда самым большим переживанием было, написала ли она контрольную.
После ухода Кузьмина опять заглянула Танька. Сегодня она была на суточном дежурстве и забежала выпить кофе. Лере показалось, что Танька специально ждала, когда от неё уйдёт Кузьмин. Даже когда Лера сама ей сказала, что он заходил, Танька не проявила интереса, а даже наоборот, поменяла тему. "Странно – мелькнула мысль у Леры – ладно, сейчас не буду ничего выяснять!"
А Танька к своему стыду, стояла за дверью Лериной палаты, когда там был Лёшка, и слышала этот их разговор. И Лёшкино признание тоже. И почему-то Таньке показалось, что знает она эту женщину, которую любит Кузьмин.
