Лера полулежала в кровати и щёлкала пультом от телевизора, в надежде найти хоть что-то интересное. Телевизор то в палате был, а вот смотреть было нечего. Одни сплошные шоу – или опять чьё-то нижнее бельё перетряхивают, или опять обсуждают соседнюю страну с сине-желтым флагом. И вдруг в дверь палаты постучали.
– Да! Входите! – странно, но все визитёры Леры, обычно, сначала открывали дверь, а уж потом спрашивали разрешения. Это кто ж там такой деликатный?
Оказалось, Вадим.
– Добрый вечер, стреляный воробей! Можно к тебе?
Обращение было очень точное и неожиданное. А ведь и правда! Лера рассмеялась:
– Заходи! Ну вот ты то как узнал? – с улыбкой задала Лера вопрос.
– Работа у меня такая, – отшутился он. – Вот, фруктов тебе принёс и клубнику. Местная, без химии заморской. Любишь?
– Конечно, люблю.
– Тогда давай, помою уж сразу, – и Вадим по-хозяйски прошёл к раковине.
– Слушай, а как ты прошёл? Время для посещений то уже закончилось.
– А я слова волшебные знаю. Ты ешь, а то она мытая до завтра уже не долежит.
– С ума сошёл? Здесь сколько? Килограмма два? Давай уж и сам присоединяйся, знаток местных товаров! – и Лера вдруг вспомнила, что и розы он ей местные тогда прислал, теперь вот клубника тоже местная. А ведь она его не знает совсем. Но как-то так получалось, что и кровь он тогда для Лизы сдавал. В голове закрутился червячок догадки, что не так он прост – этот её знакомый из бассейна.
– Вкусно? – Вадим перехватил Лерин взгляд.
– Да, очень. Спасибо, – и только Лера собралась задать ему вопрос, как он её опередил:
– Я знаю, что ты сейчас собираешься спросить, – он сидел напротив и улыбался – кто я такой? Угадал?
Лера только кивнула.
– Вадим Степанов, – представился он. Увидев вытянувшееся лицо Леры и застывшую руку с ягодой, которую она не донесла до рта, продолжил:
– Я знаю, что ты должна мне передать слова Виктора о том, что Ворон жив.
– Так Степанов – это ты? – Лера не верила своим ушам. Точнее, она начала догадываться, что он не совсем случайный знакомый. Но что он тот самый загадочный Степанов, к которому у неё столько вопросов, она предположить не могла.
– Да, Степанов – это я. И да, я служу в ФСБ. И да, я знаю, точнее, знал Виктора. Он тоже служил в ФСБ, в местном.
– А откуда он меня знает, то есть знал?
– Ну, он уже получил ориентировку на предстоящее задание, а значит, и твоё фото и имя.
– Задание? – Лера села на кровати – что-то у меня в голове каша, может, расскажешь всё по порядку?
– Ну, что смогу, расскажу, – Вадим встал, прошёл к окну, присел на подоконник и совершенно будничным тоном рассказал про задание, в котором фигурировали известные Лере личности. Макс и его друг Юрик, а ещё Валерий.
– А Валерий? Он тут с какого боку?
– А он, считай, так долг Родине отдаёт. Точнее, налоговой службе, – усмехнулся Вадим – но, надо отдать ему должное, понял всё и сразу. И с ролью своей справился отлично. Да и встряску он получил приличную. Я думаю, он теперь понял, что у нас в стране с фискальной службой в игры играть – себе дороже.
Мы знали, что ты любовница Макса, правда, не думали, что он с тобой, – Вадим запнулся, подбирая правильное слово, Лера пришла на выручку:
– Как с проституткой.
Вадим усмехнулся и продолжил:
– Виктор получил задание. Видел фото, но он же местный, и так знал и Макса, и Юрика, и тебя.
– Подожди, а кто его так? За что?
– Да вот Ворон его тоже, похоже узнал. Бывают в жизни такие нелепые совпадения! Надо ж было Виктору в вашем подъезде квартиру накануне обменять. Похоже, что у вас в подъезде они и встретились.
– Ворон – это кто вообще?
– Это киллер. Мы за ним уже лет десять охотимся. Даже думали, что его уже и в стране то нет. Оказывается, никуда он не уезжал из страны. Это он в тебя стрелял. Это же ты Виктора нашла и он мог тебе что-то сказать, вот и подчищает.
– И что мне теперь делать? Вы же его не поймали? – она тоскливо на него посмотрела.
– Не поймали, – подтвердил Вадим – но побеседовали с его коллегой, так сказать, и думаем, что уж сейчас то точно его нет в стране. Получается, что Виктор умер, а в тебя он не мог промахнуться. Точнее, это он так думает. Добить ему тебя не дали. Но, поверь, увидев то, как ты упала, сомнений у него быть не могло. Кто ж знал, что так удачно тебе камешек попадётся. Но в любом случае, сейчас ему нет смысла быть поблизости. Ты видела его новое лицо.
– А если, как ты говоришь, у него новое лицо, то как же его Виктор узнал?
– Хороший вопрос! – задумчиво проговорил он. Потом, помолчав добавил, меняя тему – у меня к тебе тоже хороший вопрос есть, – он вдруг улыбнулся задорно, по-мальчишески – готова?
– Нет, конечно, но задавай свой хороший вопрос, – Лера насторожилась.
– На ужин со мной пойдёшь? А то я маме должен отчитаться!
– Да вот тьфу на вас! Тьфу на вас ещё раз!! – процитировала Лера старый фильм, и они оба рассмеялись.
Эпилог
– Слушаю тебя, Вадим, – генерал нажал на кнопку видеосвязи – докладывай, что там по Ворону?
– По Ворону, товарищ генерал тишина. Как в воду канул. У нас есть его последнее фото, но, думаю, что он опять пластику лица сделает. Мы знаем только, что он вылетел в Москву по поддельным документам на имя Савчука Ивана Петровича. Камеры слежения в аэропорту подтверждают это, и по документам рейса все пассажиры были на борту. Только вот проживал он в Н-ске по документам на имя Иванова Павла Павловича. Следователь Кузьмин его опознал, он его тогда в связи с покушением на Селиванова опрашивал.
– Скажи, как же твои архаровцы не заметили слежки за Лерой? Как-то ведь он узнал, что она пешком через парк пойдёт.
– На её сумочке, с которой она в тот вечер в ресторане была, мы "жучок" нашли. А сама Лера рассказала, что, когда заходила к нему в квартиру, у неё на сумочке звено сломалось, вот этот умелец и сделал сразу два дела. Всё-таки у Ворона какое-то нереальное везение в его делах всегда присутствует. Просто какая-то чёрная магия, уж извините! Ну, а скорость его реакции Вы и сами знаете, – Вадим позволил себе усмехнуться.
– Ну да, – генерал помолчал – вот надо ж было так Селиванову неудачно квартиру обменять.
– Зато теперь мы знаем, что Ворон жив. И Витя, молодец, передал информацию.
Генерал молча кивнул, явно думая о чём-то своём, потом спросил:
– Ну ты там сам как? Обживаешься? Мать, наверное, не нарадуется?
– Да, товарищ генерал, и обживаюсь, и мать радую.
