– Подпишу на четыре драха дешевле, если ещё и на покупку ваших специй договора подпишем!
– Договорились! Кидай договора по дипломатическому почтовому порталу. Подписываем!!
После обмена подписанными и заверенными именными королевскими печатями бумагами, оба мужчины, откинувшись каждый в своем кабинете на спинку кресла, одновременно рассмеялись:
– Стэпан, скажи честно, это ведь Кристина тебе покоя не давала с этими бумагами, да?
– Да, она. И ведь сама же имела этих специй столько, сколько привыкла там, в своем мире, ан, нет! Надо, чтобы и простые люди также могли. Задумала она, понимаешь, кулинарную передачу вести. Не могу, говорит, рецепты озвучивать. Стыдно!
– Ладно, зять, откровенность за откровенность! Ингуша моя меня тоже с этими поставками запилила всего уже вдоль и поперёк! Веришь ли, живого места не осталось! Нет, чтобы новые побрякушки просить или шубы, знает ведь, что не откажу молодой жене. А она в специи и, самое главное, в миндаль вцепилась, как клещ в институтку!
Стэпан расхохотался, услышав это, а потом, уже отсмеявшись спросил:
– Слушай, Игор, всё хотел у тебя поинтересоваться: откуда ты так хорошо их поговорки знаешь?
– Так я же учился в их мире. Под адаптированным именем, конечно. Там я известен как Игорь Аркадьевич Иванов. Мы ведь с матерью Кристины и с этим червем, да забудут его имя потомки, учились вместе. Оба с ним и влюбились в неё, в мою Ладушку. Только она меня выбрала. Я ведь, как говорится, в глубоком подполье был, от отца скрывался, потому свою магию не использовал, чтобы не мог он меня найти и отследить. А потому, мою Ладушку я по их правилам завоевывал. Как обычный мужчина из их мира. Лада. Ладушка. Девочка моя. Моя первая любовь. Думал, единственная. Оказалось, что нет! – Игор рассмеялся и взъерошил смущенно шевелюру, – только она всё равно меня раскусила. Заметила, как я принюхиваюсь. Пришлось ей всё рассказать, а потом и показать своего зверя. И вот тогда-то я уже и не смог сдержаться! Впрочем, она и не возражала. Сразу меня и моего зверя приняла. Ну, да что я тебе говорю, с тобой то же самое ведь было, верно?
– Это точно! – рассмеялся Стэпан, – до сих пор поверить не могу!
– Да уж! – ухмыльнулся Игор и продолжил:
– Тот червь, когда понял, что моя Ладушка не его, а меня выбрала, напился, подрался с кем-то, и его в тюрьму посадили. Его мать потом крутого законника наняла. Отмазала сыночка! Он пьяный совсем себя не контролировал. Он ведь из нашего мира, ты знал? Мать его после смерти мужа сбежала в тот мир с маленьким сыном.
– Да, я знаю. Кристина рассказывала! – Стэпан кивнул, – замуж его мать, видите ли, больше не захотела выходить, любила она своего мужа так, что сыном пожертвовала! Он же не знал ничего про правильные перекиды, про то, как управлять своим зверем. Вот и вырос настоящим зверем. Не годзи, конечно, всего лишь пума. Лесной, конечно, кот, но тоже быстрый и ловкий. Хитрый. Во время моего так называемого интервью всё норовил на жалость надавить, что он, мол, жертва обстоятельств, представляешь? Кстати, он дальний родственник Арчибальду!
– Так я и думал почему-то! Мерзкое отродье! – выдохнул Игор и скрипнул зубами.
– А что ты там про нож в спине говорил? Расскажешь?
– Расскажу, раз уж у нас сегодня день откровений! – усмехнулся Игор. – Когда мне моя Ладушка сама сказала, что она тяжелая, я думал, что с ума от счастья сойду! Я чувствовал, что её запах изменился, только молодой совсем же был, не знал ещё, что так беременные пахнут. Вот тогда я и решил своему отцу всё рассказать. Мы ведь уже и заявление, там, в их мире подали, не знали ещё, что она беременная. Это у них так делается, когда собираются стать мужем и женой перед богами и людьми. И в их храм хотели идти. А потом Лада сказала, что беременна, но сразу в наш мир идти со мной отказалась. Сказала, что я должен сначала с отцом без неё поговорить. Я согласился. Знал бы, что так всё будет, не слушал бы её, сразу с собой взял! Веришь, до сих пор не могу себе этого простить!
Стэпан слышал, как Игор опять зарычал, и что-то грохнуло в трубке. Потом раздался голос Игора:
– Я не один там из нашего мира учился. Был у нас ещё один из наших. Портальщик сильный. Эндрю. Вот он мне и построил тайный портал. Не мог я матушку тут надолго оставлять, приходил к ней регулярно, навещал. Только она и знала о той двери в одном из коридоров дворца. Это старое крыло. Отец только всё грозился в нем ремонт начать. Матушка приходила к той двери и всегда меня встречала, но в этот раз я пришел в неурочный день и час. В том мире я шагнул в дверь, а тот червь мне нож в спину воткнул. Ждал он меня там в укромном углу, выследил он меня, а потому ждал. Так я с ножом в спине и провалился во дворец. Портал только на меня одного был выстроен, потому тот червь и не смог войти. Спасибо, Эндрю, рассказал мне в своё время, как закрыть портал и дверь запечатать в случае опасности. Правда, нужна была моя кровь для этой печати. Вот уж крови то моей в тот момент было в избытке! Печать знатная получилась! Я дверь запечатал и убрал, потом уж в забытье провалился. Очнулся и понял, что никто меня здесь не найдет. Разве что матушка через несколько дней! Да и то, скорей всего, моё остывшее тело, вот я и пополз в сторону жилого крыла. Не за себя боялся, веришь? За Ладу и нашего ребенка! Уверен был, что отец выслушает и за ней пошлет, хоть и не ровня она мне! – Игор опять замолчал.
– Не поверил?
– Да какое там! Я пока выполз на лестницу, по которой слуги ходят, последние силы потерял. Но меня обнаружили, когда я ещё дышал и был в памяти. Потом как в черноту провалился. Думал на несколько минут, оказалось, что на полгода. Из забытья вышел, ничего не помнил! Я и говорить не мог, и тело как не моё было. Матушка меня 2 года выхаживала. Как с маленьким дитем нянчилась: сказки мне читала, по новой учила меня говорить, руками управлять, сидеть, потом и ходить. Кто я был, где я был? Ничего не помнил! А едва я в мужскую силу вошел, отец первым делом женщину мне подсунул, женил по-быстрому. Агния была из наших, из гризли. Послушная жена была, угождала мне во всем, долг свой супружеский честно исполняла, ни разу от неё слова плохого не услышал! А я смотрел на неё и не испытывал к ней ничего. Совсем ничего! Что есть она рядом, что нет её. Потом мне сны стали странные сниться. Вроде как я, но в другом мире, с красивой женщиной. Другой женщиной. Кристина же вылитая мать! Просто одно лицо! И такой я счастливый был там, в этих снах, что матушка не выдержала, рассказала мне правду о моей прошлой жизни. Точнее, то немногое, что она сама с моих слов знала. Вот она то мне и рассказала, что да, учился я в другом мире, но где именно и на кого – этого она не знала. Не говорил я ей, боялся, что отец через неё меня найдет. Веришь, ничего про себя тогдашнего не помнил! Только лицо любимой моей во сне видел, и имя её необычное само всплыло. И всё! Больше ничего! А потом Агния, жена моя, заболела, не смогла нашего ребенка выносить и слегла. Себя во всем винила. Она медленно угасала, врачи сказали, что она не больна, она просто не хочет жить. Я жалел её, уговаривал одуматься, но она только улыбалась мне и молчала. Жалел, но не любил! И она это чувствовала. Перед своей смертью она сказала, что прощает меня и не винит меня ни в чем и ушла в иной мир тихо, как и жила. А потом и Ладушка перестала мне сниться, и я совсем один остался, – Игор откинулся на спинку кресла и потер глаза. Стэпан чувствовал, как ему тяжело говорить, но вклиниваться в воспоминания и обрывать их поток сейчас он не посмел.
