Ваня рассказал Петру про вчерашний случай. Ближе к вечеру, и правда, в наше купе постучали. Я, думая, что это проводник, открыла спокойно. В проёме стоял мужчина с бутылкой вина в руках и абсолютной уверенностью, что ему сейчас кинутся на шею от самого только факта знакомства с ним.
– Скучаем? Не желаете скоротать вечер? – ухмыляясь, выдал он, обдав меня целым букетом ароматов от несвежего запаха пота до уже выпитого алкоголя, и продемонстрировал контраргумент в виде бутылки вина. Весьма дешевенького, кстати, вина.
– Нет, не скучаю и не желаю.
– А чего так? Сидишь же, скучаешь. Ты скучаешь, я скучаю, так, может, развеселим друг друга? – мужик явно был настроен на продолжение вечера, а потому сам же и смеялся над своей шуткой.
– Мужчина, ну Вам же сказали, что дама не желает с Вами общаться! – раздался вдруг звонкий голос сына из-за моей спины.
– Ох ты! Фу ты, ну ты! А это у нас тут защитник, что ли? – хохотнул мужик.
– Да! – гордо и воинственно произнёс сын. А мне вдруг стало страшно. Мужик был выше и точно сильнее меня, а ещё и под алкогольными парами.
На наше счастье мимо проходил проводник. Мужик, увидев его, сразу отступил назад.
– Всё, всё! Я всё понял и ухожу!
– Имей ввиду: я имею право тебя высадить на следующей же остановке! – пригрозил проводник мужику.
Мужика я, кстати, больше не видела. Видно, поездка для него закончилась. Не факт, правда, что именно в том пункте назначения, куда он ехал.
А разговор сына с Петром принял необычный поворот:
– Вань, я не буду тебе вот сейчас обещать, что завтра вас встречу в Сочи. Завтра точно приехать не получится. Но ты прав, одному тебе там не справиться! Скажи, ты знаешь, как ваш санаторий называется?
– Да, конечно знаю! – важно произнёс сын, – "Жемчужина у моря". Правда, красивое название?
– Да! Очень.
– Папа сказал, что это самый дорогой санаторий! – гордо произнёс сын, – и у нас с мамой будет двухкомнатный номер и вид на море! Папа сказал, что мы должны отдыхать только в самом лучшем санатории!
– Да. Твой папа прав. Вы с мамой действительно заслуживаете самого лучшего.
Десятью годами ранее.
Эх, вот если бы я не знала совершенно точно, что бабуля мне родная, после того вечера точно бы засомневалась в её прямом родстве, потому что с родными внуками так не поступают!
Я уже собиралась уходить с работы, когда на телефон прилетело сообщение. Я вытащила телефон и удивилась – сообщение было от Егора:
“Жень, привет! Без твоего утреннего пожелания день не задался. От слова совсем. Жень, не бросай меня, а? Я ж сгину без тебя!” – и жалостливая мордочка.
Хочешь ещё поиграть? Ладно. И я тоже отправила Егору именно сообщение:
“Добрый вечер, Егор.”
Ответ прилетел мгновенно:
“Жень, а почему так сухо? Ни тебе поцелуйчиков, ни тебе улыбочек.”
“Будешь хорошо себя вести, разрешу в бассейн спуститься, а если очень хорошо, то и воду пущу в бассейн.”
“Ахахаха! Жень, я, собственно, напомнить, что в 7 вечера буду у вас. Удобно?”
“Да, вполне.”
“Тогда до встречи?”
“Да, да. Целую в обе щёки!” – решила я закончить наш обмен сообщениями так, как обычно это было в интернете.
“Ура!! Госпожа сменила гнев на милость!”
Я рассмеялась. Нет, правда, чего это я тут обиженку из себя строю? Егор оплатил лечение и питание Жучки. И я так подозреваю, не слабая такая сумма там была.
Ну, подумаешь, личные вопросы у меня, пользуясь случаем, выведал.
Ох, зато сегодня бабуля оторвётся! Я предвкушала вечерние разговоры Егора и бабули. И ведь не отвертится, голубчик, придется отвечать.
К его приходу бабуля принарядилась, "причепурилась" – как она сама это называла. Даже брошь любимую на блузочку приколола. Я, увидев это, даже удивилась. Брошь она доставала из шкатулки с палехской росписью в особо торжественных случаях.
– Бабуля, выглядишь так, будто и у тебя сегодня свидание!
В ответ на это она только загадочно улыбнулась. И, окинув меня с головы до ног взглядом, выдала:
– Я бы на твоём месте красное платье выбрала. Ну, то, что грудь твою шикарную подчеркивает. И сейчас вот не спорь! Просто иди и переоденься.
Таких интонаций я давно от неё не слышала. Пожалуй, года три. Да точно! Она меня тогда вот так же убеждала принять её подарок и ехать на юг. Точнее уж, не убеждала, а ставила перед фактом:
– Жень, вот билет на самолёт. Вот бронь в дом отдыха. Вылет завтра в 10 часов утра.
– Бабуль, какой билет? Какой дом отдыха?
– Жень, ты вроде неглупая девочка у меня. Повторяю: билет на самолёт. Вот бронь на, как вы там теперь это называете, а вспомнила! Отель! На две недели. С 3-х разовым питанием. Или как там теперь это называется?
– Бабуля! Называется "всё включено", – улыбнулась я и принялась рассматривать бронь, – ого! Отель 5 звезд. Это же жутко дорого!
– Не дороже денег! – отрезала она. Что же я не могу купить единственной внучке отдых на море?
Ровно в 7 вечера раздался звонок в дверь, я пошла её открывать, а открыв, потеряла дар речи. Оказывается, тот Егор, которого я видела по утрам – это была утренняя версия. Облегченный вариант, так сказать. Вечерний вариант предполагал наличие дорогущего пиджака с джинсами и сорочкой, таких же дорогущих часов и туфель. И что-то мне подсказывает, что одни только его часы стоили, как половина нашей квартиры. В руках этот эталон мужской элегантности и красоты держал корзину с фруктами и букет роз.
– Добрый вечер, дамы!
Корзина была вручена бабуле, букет мне, а из кармана пиджака он извлек что-то из разряда вкусняшек для собак и вручил это тоже бабуле со словами:
– А это Жучке. Знаю, что она на диете, но это ей можно.
– Мач…, Егор, а ты в этом великолепии будешь укол делать? – вырвалось у меня.
– Могу пиджак снять. А в чём проблема? Или тебя в ресторане будет смущать собачий волос на моём пиджаке?
– Егорушка, добрый вечер! Проходи, проходи. Не обращай внимания. Не обучена девушка кавалеров завлекать, уж извини!
Да твою ж маковку! Егорушка! Я не верила своим ушам, а бабуля продолжала:
– Жень, цветы в вазу. Корзину на стол. Егор, проходи в комнату. Тем более, что и пациентка там же.
Пока я ставила цветы в вазу, Егор сделал Жучке укол и даже уже дал ей таблетку, поэтому, когда я зашла в комнату, то застала такую картину: бабуля убирает пустой шприц и упаковывает таблетки, а Егор гладит Жучку, прижавшуюся к его колену, и что-то тихонько ей говорит.
