Мальчик лежал в кровати и улыбался.
– Здравствуйте!
– Саш, можно я тебя обниму? – и только, после того, как мальчик кивнул, Женя наклонилась и обняла его. Она уже знала, что так Саша не пугается прикосновений.
– А мы вам подарки привезли! – объявил Ваня.
– Нам? Серьезно? – это уже Петр, стоя в дверном проеме и с любопытством глядя на Женю.
– Да! – и Ванюшка рванул к своему чемодану.
– Сувениры, – улыбаясь, пояснила Женя.
Пока Петр и Саша были ещё там, с ними, они много гуляли и много фотографировались все вместе. А потом, когда Петр и Саша уехали, Женя и сделала этот сувенир. Гуляя вдвоем с Ваней, они наткнулись на фотомастерскую, где предлагали вставить любое фото в интересные рамки. Вот они с Ваней и сделали такой незатейливый подарок. Точнее, даже два. На одном фото мальчишки были вдвоем, сидели на пляже на лежаке, и в руках у каждого было по огромному мороженому. Оба улыбались. На втором фото они были вчетвером в парке, это фото им помог сделать случайный прохожий. Фото вышло семейным, и Женя сомневалась, выбрать его или другое, но Ваня настоял именно на этом. И вот сейчас Женя не знала, как Петр отнесется к такому очень уж семейному, если можно так сказать, фото.
– Ого! Женя, вот это подарок! – Петр рассматривал фото и улыбался.
– Я сомневалась в выборе фото. Можно потом поменять, если хочешь.
– Не хочу. Мне это нравится, – он так и не перестал улыбаться.
– Да, мне тоже нравится! Спасибо! – это уже Саша.
– Вот! Я же говорил, что им понравится! – подвел итог Ваня и продолжил, явно выпроваживая взрослых из комнаты:
– Ну, идите уже, куда вы там хотели!
Было что-то очень личное в том, что вот сейчас Петр показывал ей свою квартиру. И не только для Жени, Петр тоже смущался, особенно, когда показывал свою спальню. Она была, если можно так сказать, очень мужской. Стиль минимализм. Кровать, две тумбочки, в углу кресло мешок. У него была и своя ванная, и гардероб.
Были в квартире и две гостевые спальни.
– Это будет твоя, а это Ванюшкина. Между вашими спальнями тоже есть душевая. Гардероба, правда нет, но есть большие шкафы. Я попросил горничную, она разложила твои вещи, – Петр опять смутился, – ничего?
– Ничего, спасибо тебе, – Женя улыбнулась.
***
К бабуле Женя должна была уехать с Ванюшкой. Увидев, что Саша погрустнел, да и Петр тоже, Женя, произнесла, оправдываясь:
– Мальчики, не обижайтесь, мы вот с Ванюшкой тоже не хотим от вас уезжать, да, Вань?
– Угу, – кивнул сын.
– Но я обещала, что мы сегодня же к ним в гости приедем. Мы не долго, честное слово! А хотите, мы на обратной дороге за мороженым заедем, а? Дядя Петя любит ванильное с шоколадной крошкой, а тебе, Саш, какое купить?
– А мне ванильное, в вафельном стаканчике! – начал улыбаться мальчик.
– Вот и договорились!
Женя уже собралась выходить из квартиры, но решила всё-таки спросить:
– Петь, у тебя всё хорошо?
– Да, да. Всё хорошо. Будь аккуратна, мы с Сашей ждем вас.
Женя с Ванюшкой ушли, и только тогда Петр выдохнул. С ума сойти! Женя помнит, какое мороженое он любит! Мелочь, а как приятно, оказывается! Или он уже просто отвык, что кто-то рядом с ним помнит вот такие мелочи? Хотя, что уж душой кривить, он отвык от того, что рядом с ним вообще кто-то есть.
А Женя ехала в гости к бабуле и Николаю Михайловичу и гадала, что же такого они собирались ей сообщить? А ещё у неё имелся вопрос к Николай Михайловичу.
Глава 30
Женя.
– Слушаю! – раздался в динамике домофона голос Николая Михайловича, после того, как я набрала номер квартиры.
– Николай Михайлович, это мы!
– Женечка! Открываю.
У меня, конечно, были ключи от бабулиной квартиры, но я всё равно всегда звонила в домофон. Я всегда считала, что заходить в гости “без стука” , пусть и к родной бабуле, открывая дверь своим ключом, было неправильно.
– Дедуля! – Ванюшка рванул первым из лифта и сейчас уже обнимался с Николаем Михайловичем, который стоял в дверях.
– Добрый день!
– Добрый, добрый! – галантный поцелуй ручки.
– Николай Михайлович! – я всегда смущалась, здороваясь с ним.
– Проходите, соскучились уже по вам! Марьюшка сейчас придет, она решила булочек с корицей к вашему приезду испечь, и ведь уже в духовку поставила, да вот за молоком для Ванюшки побежала!
По квартире, и правда, разносился умопомрачительный запах выпечки и корицы. Ванюшка любил бабулины булочки есть именно с молоком, вот она и рванула в магазин, благо он имелся за углом, в соседнем доме.
Я всю дорогу думала, как начать разговор, как сказать, что мы с Егором больше не вместе? Как бабуля к этому отнесется? Но так ничего и не придумала.
Сейчас я даже была рада, что бабули нет дома. Есть ещё пусть даже эти 5 минут отсрочки, их то мне и хватило. Это были те минуты, за которые всё встало на свои места ещё и потому, что, пройдя в гостиную, я вдруг не увидела нашей с Егором свадебной фотографии, которая всегда красовалась у бабули на самом видном месте. И только я собралась спросить у Николая Михайловича об этом, как пиликнул домофон, сообщая о том, что бабуля вошла в подъезд. А Николай Михайлович, увидев мой удивленный взгляд в направлении опустевшей полки и услышав звук домофона, опередил мой вопрос, сказав вдруг:
– Женя, мы всё знаем.
– Да? – только и успела выговорить. Дверь квартиры открылась, впуская бабулю.
– Бабуля!
– Ванюшка!
Вот правду говорят, что старый, что малый! На встречу друг к другу они кинулись одновременно, раскинув руки в разные стороны.
– А мы вам подарки привезли! – сообщил сын, расстегивая свой рюкзачок и доставая из него так любимую бабулей сувенирную тарелку на стену и самую что ни на есть простецкую бутылку минеральной воды, в которую на самом деле была налита виноградная водка для Николай Михайловича. Хотя я подозревала, что на самом деле это был самогон. Потому что водка ТАК пахнуть не может! Её мне, кстати, помог купить Илья.
– Пошли, купим настоящую, домашнюю, сделанную моими друзьями для себя! – смеясь сказал он, когда услышал мою просьбу. Потому и бутылка была из-под минералки.
– Женя, это то, что я думаю? – увидев удивленный, и одновременно недоверчивый взгляд Николай Михайловича на бутылку минералки, я кивнула и протянула ему.
– Да! Домашняя. Мне друг помог купить.
Николай Михайлович тут же открутил крышку на бутылке и вдохнул полной грудью сивушный запах. Выражение на его лицо было при этом такое блаженное, будто он вдыхал самый нежнейший аромат на земле.
