"Ах, ты, гаденыш маленький! – ругнулся на Дениса Егор, стоя в холле, оставаясь невидимым для всех, кто был сейчас в столовой, но слыша каждое их слово, – а ведь ты же сам на неё запал, мажор ты избалованный! Ты ведь только поэтому и явился сюда из теплой постельки сиделки. Имеешь одну, а сохнешь по другой, да?" Егор, не имея своих детей, Дениса воспринимал, как своего, поэтому и мог себе позволить так рассуждать и критиковать.
– Да, Вы правы. Извините! – Таша тем временем, выпила свой кофе одним глотком и встала, – спасибо за завтрак, Андрей Денисович, – и она сделала шаг по направлению к двери.
– Наталья, сядьте, где сидели, пожалуйста! Вы здесь сейчас потому, что оказываете мне услугу, о которой я вас попросил. А, значит, имеете полное право здесь находиться. А тебе, сын, придется извиниться за свой тон.
– Что? А с каких это пор обслуживающий персонал оказывает нам услугу, садясь с нами за один стол? Или она, – Денис сверлил взглядом отца, а потому просто кивнул в сторону Натальи, – тебе и другую услугу согласилась вчера оказывать? Одиноко стало спать, да, папа?
"Нет, ну это уж совсем низко, Дениска! Унижать девушку, оскорблять отца. Понятно, что ты мать любишь, но это не дает тебе повода так себя вести!" – кипятился Егор.
Этого уже Таша стерпеть не могла, а потому всё-таки встала из-за стола, обошла его и подошла к Денису. В руках она держала стакан воды. Вот эту воду она и выплеснула ему в лицо. От неожиданности Денис подскочил со своего места, уронив стул, на котором сидел, и стоял сейчас, хватая ртом воздух. Егор, услышав звук падающего стула, выскочил из своего укрытия, а потому всё видел.
– Вода – наше всё! А вовремя принятые водные процедуры очень помогают в себя прийти, знаете ли! – Наталья повернулась к Королеву-старшему со словами:
– Андрей Денисович, спасибо за кашу и за кофе. Они у Вас очень вкусные. Правда! Хорошего Вам дня. Я после завтрака сделаю укол Анне Петровне и она проснется не раньше 2-х часов дня. Это и Вам, принц, информация для сведения, – Таша повернулась к Денису и усмехнулась, – а сейчас извините, но мне пора к Анне Петровне.
Девушка была абсолютно спокойна. Наталья вышла из столовой и наткнулась на почему-то на улыбающегося довольной улыбкой Егора.
– Доброе утро, Егор! – поздоровалась она, выйдя в холл и столкнувшись с ним лицом к лицу. Поздоровалась она доброжелательно и направилась не в комнату Анны Петровны, а в смежную с её комнатой. Ту, где вчера спала Оксана. Эту комнату как раз и выделили здесь для сиделки и для медика. Там даже стояло две кровати, две тумбочки, стол и шкаф. Была здесь и своя душевая.
Таша зашла в эту комнату и закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной. Оксаны в комнате не было. Таша этому сейчас даже порадовалась. Её спокойствие было показным, а свои истинные эмоции она не хотела демонстрировать никому, её сердце колотилось с удвоенной силой, рискуя сломать рёбра изнутри.
– Вот гад! Ну, вот как в одном человеке может уживаться и нежный любящий сын, и такой гад? Это ж надо, а? И вот ведь два упертых барана! Ведь оба же любят её, а между собой не ладят. От слова совсем! – Таша выговорилась сама с собой и выдохнула.
Судя по льющейся в ванной воде, Оксана принимала душ. Её кровать была не заправлена, а на прикроватной тумбочке кроме всего того, что обычно лежит у девушек рядом с кроватью, лежала обертка от презерватива.
Таша, увидев её, догадалась и почему Оксана в душе, и почему Денис на завтрак пришел с мокрыми волосами и небритым. В самом деле, не здесь же ему бриться! Таша быстро переоделась в удобную униформу, убрала волосы в бублик и заглянула к Анне Петровне. В её комнате царил полумрак, дыхание было тяжелым. Женщина ещё спала.
Таша тихонько вышла. И тут, наконец, дверь из душевой открылась, и оттуда в одном полотенце, закрепленном на груди, и с тюрбаном на голове из другого полотенца, выпорхнула довольная Оксана.
– Ой, ты уже приехала? – удивленно уставилась она на Ташу, – а сколько времени? – зашептала она. Дверь в комнату пациентки была открыта Ташей специально, Анну Петровну пора уже было будить и кормить завтраком.
– Я раньше сегодня, так что всё хорошо! Кроме вот этого! – Наталья шагнула к тумбочке Оксаны и, взяв упаковку от презерватива, спросила:
– Оксан, ты совсем с ума сошла? Ты ведь на работе здесь, вообще-то!
– Наташ, ну она же всё равно ничего не слышит, потому что под таблетками спит! И я же не ушла со своего рабочего места, заметь! – Оксана осталась непробиваемой.
Таша только покачала головой. Ну, вот что тут было дальше объяснять про этику поведения?
– Как Анна Петровна вечером себя чувствовала? Боли были?
Пока Таша мыла руки, Оксана отрапортовала о самочувствии Анны Петровны.
– Ладно, иди, приводи себя в порядок и иди завтракать, а я пошла к ней.
Таша раздвинула шторы на окне и посмотрела на клумбу с тюльпанами под окном. Сегодня тюльпаны раскрылись ещё больше. Они вот как раз вчера были у этой клумбы, когда к ним подошел Денис. Таша бодрым голосом произнесла:
– Анна Петровна, доброе утро! Смотрите, какое у нас опять сегодня солнышко светит, и какой замечательный день будет!
Ответом ей неожиданно послужил стон. Таша резко обернулась. Анна Петровна лежала на боку и стонала. Таша потрогала её лоб, температуры не было. Да, дышала она тяжело, но это понятно, с её-то диагнозом. Таша сделала Анне Петровне укол, через несколько минут стон сменился на размеренное дыхание.
Анна Петровна спала, когда в комнату зашел Андрей Денисович. Он зашел пожелать жене хорошего дня, а услышал от Натальи о том, что ей становится хуже.
– Наташенька, мне кажется, что настал и Ваш черёд заселяться к нам, да? – услышала она от Андрея Денисовича.
– Да, Андрей Денисович, – подтвердила его слова девушка, – только мне необходимо будет съездить домой за личными вещами.
– Это может подождать до моего возвращения?
– Да, конечно!
– Хорошо! Тогда я не прощаюсь! – и он направился к дверям, но потом, передумав, повернулся и сказал:
– Приношу свои извинения за слова сына. И ещё, Наталья, вам очень идут платья в мелкий цветочек и распущенные волосы! – и вышел, не дав Таше опомниться, а через минуту она слышала, как, шурша шинами по гравию, уехала его машина.
Всю дорогу до города Королев старший вспоминал Наталью в этом её милом платье в мелкий цветочек. Её волосы, которые ветер, дунув ей в спину, закинул ей на лицо. Как Наталье пришлось поднять руки, чтобы откинуть их двумя руками со лба, и как в этот момент колыхнулась под платьем её грудь, а у него в этот момент потяжелело в штанах, как давно уже не тяжелело, и пересохло в горле. Он вдруг опять представил её вот такую, с распущенными волосами, совсем без одежды, и с заведенными за голову руками. В штанах опять всё потяжелело. Да что за черт! Где он, старый дурак, и где она, молодая красивая женщина!
