У А. Л. Толстой сложилось весьма критическое отношение к юбилейному изданию: оно не способствовало широкому распространению религиозно-философских работ ее отца и было малодоступным для людей. В мемуарной книге «Дочь» она писала:
«Издание Толстого было одним из тех многочисленных дел, которые громко рекламируются, но, в сущности, не делаются большевиками. С одной стороны, большевики запрещали народным библиотекам и школам держать книги Толстого; религиозно-философские статьи и „Круг чтения“ сделались библиографической редкостью, с другой – большевики взялись издавать 90-томное собрание сочинений Толстого, которое, в конце концов, за шесть лет свелось к выпуску в количестве 1000 экземпляров нескольких томов.
И кто же может купить это Полное собрание, стоящее около 300 рублей? Иностранцы? Сами большевики? Разумеется, ни рабочий, ни крестьянин, ни голодающий интеллигент. Поэтому с точки зрения распространения идей Толстого издание это не имело бы никакого значения»
[1270].
Александра Львовна была права. Ее имя было указано в числе других участников редакционного комитета издания с 1928 по 1938 год (за это время в свет вышло более тридцати томов). Забегая вперед, скажем, что в 1929 году она покинула Россию. Позднее на титульных листах десятков томов, поступивших в публичные библиотеки СССР, имя А. Л. Толстой было самым тщательным образом зачеркнуто. Справедливости ради надо сказать, что со временем замазали и имена других создателей юбилейного издания.
Столетие со дня рождения Л. Н. Толстого праздновалось в СССР на государственном уровне, масштабно, в журналах и газетах были напечатаны многочисленные статьи, проводились различные мероприятия. Это была идеологическая акция. «Большевики, – полагала А. Л. Толстая, – смотрели на этот юбилей как на средство пропаганды за границей…»
[1271] Советская власть уверенно обозначила для своих граждан и для международного сообщества приоритеты как в области культуры, так и в сфере внутренней и внешней политики.
Еще в январе 1928 года в журнале «Огонек» была опубликована статья наркома просвещения А. В. Луначарского «Предстоящее чествование Льва Толстого». Автор указал в ней главные правительственные ориентиры в деле предстоящего создания монументального образа советского Л. Н. Толстого: «Мы будем чествовать в Толстом одного из величайших художников нашей литературы. Мы будем чествовать в нем человека глубокой совести, сделавшей его голос одним из честнейших голосов, когда-либо звучавших на свете. Мы будем чествовать в нем смелого революционера, который мощно потрясал колонны, поддерживающие государственный порядок общества и церкви современных правящих классов».
Затем в статье шли руководящие указания, от каких взглядов Толстого надо решительно отказаться, что необходимо подправить и уточнить: «Мы будем разъяснять все преимущество боевого коммунистического учения и пути над толстовской утопией „непротивленчества“. Мы укажем на глубокую ошибочность суждений Толстого о культуре и неумение его выделить среди множества отрицательных черт этой культуры, приобретшей классовый характер, ее могучие, положительные стороны, на которых зиждется все наше строительство. Приветствуя яркую борьбу Толстого с попами, мы в то же время укажем, что маленький кусочек этого попа остался в самом Толстом потому, что из крестьянина-индивидуалиста в высшей степени медленно испаряются остатки религиозных верований».
Луначарский продемонстрировал достижения советской власти в деле упрочения культурной памяти о русском гении, перечислив сделанное за последние годы в Ясной Поляне под руководством Александры Толстой. Он писал: «Но подлинным памятником Толстому должны быть прежде всего те учреждения, которые носят его имя и близки его идеям. Нам уже удалось, между прочим, благодаря неутомимой деятельности Александры Львовны Толстой, превратить Ясную Поляну в довольно изрядную станцию культурного воздействия на население. Там строится большая школа, развертывается школа-мастерская, имеется Народный дом, ведется всесторонняя работа с населением и учителями, съезжающимися со всех сторон. Этот культурный центр в связи с юбилеем Толстого должен быть усилен. Комитет предполагает обратиться к правительству с просьбой о специальных ассигнованиях на укрепление и расширение этой своеобразной культурной станции. К участию в этом деле в особенности привлечены члены комитета, представляющие Тульский исполком и Яснополянский сельсовет».
А. В. Луначарский
Завершая статью, Луначарский напрямую обратился к эмигрантам и ожидаемым гостям из-за рубежа: «Нет никакого сомнения, что в эти дни в Москву прихлынет достаточное количество иностранцев. Пусть они увидят наш импозантный, светлый и в то же время честный, не допускающий никаких недоразумений праздник по поводу столетия со дня рождения великого писателя, пусть они увидят, как умеем мы анализировать культурное наследие и вместе с тем чтить его, пользоваться им, расскажут об этом повсюду, чтобы замолчала ехидная клевета о нашем отрыве от всего прошлого, о нашей сектантской узости, о нашем невнимании к тончайшим проявлениям культуры и о прочих наших мнимых пороках, которые нам нисколько не присущи»
[1272]. Статья Луначарского, конечно же, носила программный характер.
Юбилейные торжества 1928 года проходили в Москве и в Ясной Поляне, руководил ими А. В. Луначарский. Длилось празднество неделю и носило официозный характер. Большое значение придавалось участию зарубежных гостей, особые надежды возлагались на приезд Ромена Роллана, Махатмы Ганди, Эптона Синклера. Не все приехали, около сорока человек составили иностранную делегацию, в нее вошли: Бернгард Келлерман, Стефан Цвейг, Альварес дель Вайо, поэты из Эстонии, Грузии, Персии. Наиболее многочисленным было представительство Чехословакии: доктор Маковицкий-младший, К. Велеминский, члены московской дипломатической миссии. Все гости должны были увидеть, как почитается в молодой советской стране писатель Л. Н. Толстой.
Словак Карел Велеминский, знавший и любивший Л. Н. Толстого, написал весьма любопытный очерк о юбилейных событиях. Он отметил пропагандистский характер всех проводимых властью мероприятий: с самого начала на торжествах присутствовало огромное количество фотографов, кинооператоров и журналистов, которые должны были осветить происходящее в советских газетах и в радиотрансляциях. В первый день больше шести часов длилось торжественное заседание в Большом театре, на котором бесперебойно один оратор сменял другого, на второй день в Музее изобразительных искусств
[1273] открылась выставка, богатая разнообразными толстовскими материалами. Далее участники посетили дом писателя в Хамовниках и Толстовский музей на Пречистенке, но самой главной была поездка в Ясную Поляну.
