Документы по делу Косенкиной хранились в американских архивах 50 лет как строго секретные. В 1998 году какая-то их часть стала доступной. Вместе с тем до сих пор не все понятно в этих событиях: стояла ли за ними хорошо спланированная провокация, предпринятая одной из конфликтующих сторон, спонтанно ли сложилась цепочка происшествий. По сей день остаются вопросы. Если, к примеру, верны сведения Косенкиной, решившей остаться в США, о муже, репрессированном в 1937 году, то неясно, как ее выпустили из СССР для работы при дипломатической службе. Есть и второй вопрос, и он уже другого плана и масштаба: не была ли как-то связана ее американская история с развитием международно-политического кризиса вокруг Берлина (24 июня советская сторона блокировала Западный Берлин, западная же сторона ответила воздушным коридором, призванным восполнить отсутствие наземной связи с оккупационными зонами союзников; углубляющееся противостояние Запада и СССР ставило под угрозу возможность дальнейших переговоров о судьбе послевоенной Германии, а в таком случае события вели к расколу Германии и к ее втягиванию в холодную войну).
Публикация в газете «Сандей миррор». 8 августа 1948 г. На фотографии О. С. Косенкина и дипломат Я. М. Ломакин
История Косенкиной обернулась против советского дипломата, 18 августа 1948 года в газете «Правда» было опубликовано заявление Ломакина, в котором была изложена общая канва событий. При этом А. Л. Толстая была названа «главарем» белогвардейской организации, а нервный срыв Косенкиной, приведший к падению с третьего этажа, объяснен ее боязнью вновь попасть в руки «белогвардейских извергов». Американская сторона предложила свою трактовку события, и 19 августа президент Трумэн объявил советского генконсула персоной нон грата, и Я. М. Ломакин покинул США. Любопытно, что по прибытии на родину он не был подвергнут репрессиям. В итоге ситуацией с участием советской учительницы был нанесен удар по международному престижу СССР, а противоречия между США и СССР обострились до предела: консульские отношения были разорваны на длительное время – до начала 1970-х годов.
История Косенкиной лежит в основе громкого скандала, относящегося к началу холодной войны, а имя Александры Толстой стало одним из центральных в советско-американском инциденте. В США ее судьба могла измениться коренным образом в случае признания факта насильственного похищения и удерживания Косенкиной на ферме. И если – в результате всех этих событий – преследований Толстой со стороны американских властей не последовало, то советская власть повела себя иначе: в сентябре 1948 года Александра Львовна была объявлена предателем родины.
За деятельностью Толстовского фонда и лично Александры Львовны Толстой многие годы пристально наблюдали в Советском Союзе. Одним из средств борьбы советской власти с Александрой Толстой стали ее родственники. 21 сентября 1948 года в газете «Правда», главном партийном органе страны, было опубликовано письмо в редакцию под названием: «Протест членов семьи Льва Николаевича Толстого против шпионской деятельности изменницы Родины А. Толстой в Америке».
Письмо это представляло собой большую статью, подписанную директором Государственного музея Л. Н. Толстого АН СССР Софьей Толстой (С. А. Толстой-Есениной), а также внуками и правнуками писателя, вернувшимися из эмиграции в СССР после Второй мировой войны.
Нападкам подверглась и Александра Львовна, и возглавляемая ею организация. «Мы, – писали авторы текста, – категорически против использования имени Л. Н. Толстого так называемым „Толстовским фондом“, который состоит из политических мертвецов, шпионов и убийц. 〈…〉 Что общего между Толстым и преступной деятельностью „Рид фарм“? Звериная ненависть к советскому народу заставила изменницу Родины А. Толстую, бежавшую из Советского Союза, прикрыться именем великого писателя».
Советскую власть Александра Толстая, действительно, люто ненавидела, но не до потери человеческого облика, а русский народ, каким его представляла, любила, повторим, неизменно. В газетной публикации ферма была названа «белогвардейским притоном», Алекcандра Львовна была лишена отчества, а ее попытки помочь своим соотечественникам определены как «гнусные»; кроме этого, ей приписывались и «мерзкие поступки». Один из двух финальных абзацев гласил: «Мы призываем всех честных людей мира вместе с нами осудить и заклеймить позором грязный притон Александры Толстой, опозорившей имя своего великого отца». Заявление: «Имя организатора „Рид фарм“ А. Толстой давно забыто советским народом»
[1615] – было программным: в СССР имя Александры Толстой должно было быть раз и навсегда предано забвению.
Лев Толстой с внуками Илюшей и Соней (детьми Андрея Львовича). 1909
В 1909 году Лев Толстой написал текст «Молитва внучке Сонечке» (позднее она стала С. А. Толстой-Есениной):
«Богом велено всем людям одно дело: то, чтобы они любили друг друга. Делу этому надо учиться.
А чтобы учиться этому делу, надо первое: не позволять себе думать дурное о ком бы то ни было; второе: не говорить ни о ком дурного; и третье: не делать другому того, чего себе не хочешь.
Кто научится этому, тот будет любить всех людей, какие бы они ни были, и узнает самую большую радость на свете – радость любви.
Буду же всеми силами учиться этому»
[1616].
Дед оставил завещание, предполагающее великий и не знающий завершения труд ученичества – любить другого человека. Внучка, Софья Толстая, чрезвычайно много сделала для восстановления Ясной Поляны после ее освобождения от фашистов, вся ее жизнь была отдана служению великому деду. Мы не знаем, в какие условия была поставлена Софья Толстая-Есенина и другие советские Толстые, подписавшие текст письма
[1617]. Не нам их судить. После сентября 1948 года размолвка на долгие десятилетия разделила Толстых на американских и советских.
И все же стоит задаться вопросом, кто на самом деле стоял за этим письмом? С. А. Толстой-Есениной в тексте письма, как представляется, принадлежала только та часть, где подробно и убедительно рассказывалось об изданиях произведений Л. Н. Толстого и о музейной деятельности, связанной с его жизнью и творчеством, в СССР.
Очевидно, что основная и главная часть письма составлялась не Толстыми. По существу, письмо стало официальным заявлением советской власти в адрес американской.
