А между тем основные моральные законы жизни просты и доступны всем, говорил Толстой. И законы эти одни и те же во всех религиях и в учениях больших философов. Толстой не верил в сложные, труднопонимаемые и потому нежизненные материалистические теории. Как, например, в устарелой уже теории марксизма, которую он тщательно изучил, прежде чем наводить на нее критику. Еще в 1905 году Толстой предсказывал полный провал революции. Революционеры, говорил Толстой, будут много хуже царского правительства. Царское правительство держит власть силой. Революционеры захватят ее силой, но будут грабить и насиловать гораздо больше, чем старое правительство.
Предсказание Толстого оправдалось, насилие и жестокость людей, называющих себя марксистами, превзошли все злодеяния, совершаемые до сих пор человечеством во все времена, во всем мире. Чтобы держать власть, им пришлось безгранично далёко отступить от теории Маркса, блестяще показав всю утопичность материалистического мировоззрения. Социализм превратился в диктатуру небольшой группы людей, силой захвативших власть и почему-то считающих, что они имеют право властвовать над миллионами. Человечество будет глубоко несчастно, если оно будет руководствоваться законами людей, которые, забыв Бога, хотят властвовать не для блага народа, а для своей выгоды, своей корысти.
„А почем знаешь ты, что есть Бог?“ – спросили раз мудреца. „А разве нужна свеча, чтобы видеть зарю?“ – ответил мудрец
[1680]. „Кто не любит, тот не знает Бога, – говорит апостол Иоанн, – потому что Бог есть любовь“
[1681]. Бога никто никогда не видел, но если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает. И только потому, что люди не верят в Бога и многие прямо или косвенно подчиняются насильникам, люди находятся в таком бедственном положении. Прошло почти полвека со смерти Толстого, и мы видим, что пророчество Толстого применимо к создавшемуся положению и сейчас.
„В наше время, – пишет Толстой, в своей статье „Закон насилия и закон любви“, – не может не быть ясно для всех мыслящих людей то, что жизнь“ всех „со своей борьбой всех против всех… порабощенных народов против поработителей, борьбы… Запада с Востоком… и все растущими и поглощающими силы народа военными вооружениями… что жизнь такая“ продолжаться не может
[1682]. Люди запутываются все больше и больше. Ложь поддерживает жестокость жизни. Жестокости жизни требуется все больше лжи, и как снежный ком растет и то и другое. Одни люди под угрозой страдания и смерти заставляют других людей делать то, чего они не хотят делать. А делают они это потому, что они слабее своих поработителей.
А как сделаться сильнее? Как избавиться от своих поработителей? Как добиться свободы?
Толстой дает ответ на этот вопрос: бояться только одного Бога, а не людей. „Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить“
[1683] – так учил Христос. „Истинное мужество в борьбе свойственно тому, кто знает, что его союзник Бог“
[1684], – сказал Толстой. И разве мой отец мог бы создать то, что он создал, без союза с Богом и Его помощи»
[1685].
В 1954 году руководители Толстовского фонда подводили итог сделанного Толстой: «Если собрать все тексты выступлений Александры Львовны за 23 года ее пребывания в США, все ее речи, статьи, доклады, то в этом многотомном „деле“ можно было бы найти отклик на все проблемы, которые волновали общественность и касались русского вопроса и борьбы с коммунизмом»
[1686]. Так можно сказать и о всех последующих годах жизни А. Л. Толстой.
Советская сторона пыталась противостоять происходящему за океаном. В мае 1959 года состоялось Всесоюзное совещание работников КГБ, на котором выступил кандидат в члены Президиума ЦК КПСС и секретарь ЦК Алексей Кириченко. Вот выдержка из его выступления, где определялись главные задачи для идеологического подразделения: «…нужно активизировать работу по ликвидации закордонных центров. Я считаю, что у нас эта работа идет еще плохо, а возможности у вас в этом отношении очень большие. Известно, например, что в результате наших агентурно-оперативных мероприятий американской разведке не удалось объединить антисоветские организации в единый центр. Ряд эмигрантских антисоветских организаций в США, Канаде, Франции, Бельгии, Англии прекратили свое существование. Но работа по разложению этих организаций еще слаба. Сейчас, например, в Америке есть „Толстовский фонд“, которым руководит Александра Львовна Толстая, дочь известного нашего писателя Льва Николаевича Толстого. Ее там поддерживают, подкармливают. Поддерживают враги Советского Союза, а подкармливают американцы. А мы не можем эту женщину даже скомпрометировать. Значит, плохо работаем»
[1687]. Был назван один из главных методов борьбы с людьми, неугодными для советской власти: дискредитация. Ошельмовывался любой факт биографии человека, искаженно трактовалась его деятельность и т. д. Судя по всему, попытки очернить Толстую активно предпринимались, но вопреки ожиданиям не приносили успеха. Отдельные отголоски той кампании иногда, как представляется, всплывают и сейчас.
Правда, времена менялись, в отдельные периоды противостояние двух систем ослабевало. В сентябре 1959 года Никита Хрущев посетил США. «Его переговоры с Эйзенхауэром были малопродуктивными, но ознаменовали наступление оттепели в отношениях двух стран»
[1688].
Во все времена эмигрантской жизни – и тяжелые, и благополучные – А. Л. Толстая продолжала воспринимать себя неотъемлемой частью своей родины, России. В связи с юбилеем Октябрьской революции 1917 года она написала статью «Пятьдесят лет!», где вопрошала: не забывают ли русские эмигранты служить своей родине, не разорваны ли для их детей связи с ней?
