Для американцев я слишком прямолинейна в своих взглядах. Им не всегда нравится, что я громлю большевиков, нападаю на куренье, здесь всякая девчонка в 16 лет курит, не признаю их conventionalities
[773] и не всегда могу на лице изобразить pleasant smile
[774]. Целую тебя очень крепко, милый брат, и еще раз благодарю тебя за яркий блик, которым ты озарил мою жизнь.
Сестра Саша“»
[775].
Процесс примирения внутри семьи после смерти Толстого, безусловно, возвысил участников борьбы, осложнившей последние годы его жизни. В разные годы и Софья Андреевна, и Лев Львович, и Александра обнаружили важное качество – способность понять другого, простить и примириться.
Замечательно сказал о Толстом философ С. Н. Булгаков: «Лев Толстой – сама наша первобытная стихия, с ее раскрытыми и нераскрытыми задатками, со всем ее хаосом и мощью… Толстой стоит пред миром как живой символ религиозных исканий, как свидетель религии в нашу эпоху небывалого торжества механического мировоззрения, апофеоза внешней культуры, поклонения вещам и идолам. В борьбе с этими враждебными силами он бросает на чашу весов всю колоссальную тяжесть своего гения…»
[776] Ошибки, заблуждения, невероятная сложность и невыносимая напряженность в отношениях всех близких людей, окружавших Льва Толстого, в свете этой «первобытной стихии» предстает, помимо прочего, и как особая ценность.
Глава V
Первая мировая война
Александра Толстая дала точное объяснение причины своего решения участвовать в войне: «Годы после смерти отца и до объявления войны были самыми тяжелыми в моей жизни. При нем – у меня не было своей жизни, интересов. Все серьезное, настоящее было связано с ним. И когда он ушел – осталась зияющая пустота, пустота, заполнить которую я не умела». Затем перечислила сделанное ею во исполнение завещания отца и отметила противоречие: казалось, что «все это должно было заполнить» ее жизнь – на самом деле сложилось иначе. Не менее важным для нее оказался семейный вопрос. «Нарушились мои отношения с семьей, – спустя годы писала она. – Мои любимые старшие брат и сестра, Сергей и Татьяна, самые близкие, особенно Таня, к отцу, моя мать и братья, не получившие авторских прав, – все были обижены. Это было тяжко»
[777].
Первая мировая война в жизни Александры Толстой сыграла очень важную роль. Возможно, решающую. Она стала участницей беспрецедентного исторического катаклизма, столкнулась с фактами шокирующей бесчеловечности, оказалась свидетельницей страшных картин людских страданий. Значительно расширился круг ее знакомых, и существенно изменился статус в нем: первоначально в восприятии окружающих людей графиня Александра Львовна Толстая была исключительно дочерью великого писателя. Однако по ходу ее участия в военной жизни страны такое отношение постепенно изменилось, и молодую женщину стали оценивать по стойкости и мужеству, проявленным ею в тяжелейших ситуациях. Менялся сам характер ее поведения: если ранее Александра Толстая не могла не видеть себя глазами окружающих, не могла – как дочь Льва Толстого – не чувствовать некую свою избранность, особенность, то теперь она перестала быть тенью великого человека. Молодая женщина преодолела ощущение наступившей пустоты и развернулась к полноте и многообразию жизни. В ходе Первой мировой войны проявился ее недюжинный организаторский талант. Впервые заявил о себе и масштаб ее личности. Пройдя тяжелые военные испытания, она вступила в пору зрелости. Александра Толстая поняла служение делу отца как необходимость неустанной помощи страдающим людям, и этому пониманию была верна до конца своей долгой и чрезвычайно богатой событиями жизни.
Впервые отдаленная от Софьи Андреевны, любимой сестры Татьяны и братьев расстояниями, впервые переживая глубокие потрясения военной жизни, Александра Львовна ощутила силу привязанности и любви к своей семье, прежде всего к матери.
18 июня 1914 года А. Л. Толстой исполнилось тридцать лет. 19 июля (1 августа по новому стилю) началась Первая мировая война. 27 июля Толстая приняла решение идти на фронт сестрой милосердия. Она приехала в Ясную Поляну проститься с матерью.
«– Зачем ты едешь на войну? – сказала мне мать. – Ни к чему это. Отец был против войны, а ты хочешь в ней участвовать.
– Я не думаю, чтобы он был против того, чтобы я помогала больным и раненым.
Но мать была недовольна. 〈…〉 Чертков и толстовцы тоже меня осудили, но меня это не трогало. Я не могла оставаться дома»
[778].
По пути из Ясной Поляны в Москву Александра Толстая в разговоре с мужиками уловила чувство «полного единения» в «общем горе», возвысившем людей над сословным и материальным расслоением российского общества. 31 июля Александра написала сестре Т. Л. Сухотиной о захватившей ее «общей волне» единения. Брат Михаил и племянник Михаил (сын брата Ильи) ушли в действующую армию
[779], на войну рвался и другой ее девятнадцатилетний племянник Андрей (Ильич)
[780]. Пасынки Татьяны Львовны, Сергей и Федор Сухотины, тоже отправились сражаться. Дм. Кузминский поспешил на войну; узнав о добровольном решении последнего, Софья Андреевна Толстая записала: «Непонятный гипнотизм!»
[781]
