Александра Толстая оставила воспоминания о той атаке:
«В два часа утра мы заметили, что, разрываясь, немецкие снаряды выпускали желтый дымок. Он расстилался по лощине, и от него шел запах хлора
[875].
– Маски!
[876] Маски надевайте!
Прошло с полчаса. Снаряды, начиненные газом, продолжали разрываться в лощине, которая постепенно покрылась густым желтоватым туманом.
– Чтой-то вишней запахло, братцы!
Цианистый калий!
[877] Опять этот ужасный, животный страх! Дрожали челюсти, стучали зубы. 〈…〉
„Наверное, так в аду“, – думала я.
Уже не слышно было раздельных разрывов снарядов, все смешалось в сплошной гул. Дрожала земля, дрожало все кругом.
Весь блиндаж заполнили ранеными. Стоны, крики! Врач и сестры лихорадочно работали, перевязывая раненых. 〈…〉
Бой длился несколько часов
[878]. Санитары на носилках подносили раненых. Командир полка сорвал маску, чтобы отдавать приказания, и умер от отравления газами. Некоторые из нас тоже пострадали. 〈…〉
Забыть то, что я видела и испытала в эти жуткие дни, – невозможно.
Поля ржи. Смотришь, местами рожь примята. Подъезжаешь. Лежит человек. Лицо буро-красное, дышит тяжело. Поднимаем, кладем в повозку. Он еще разговаривает. Привезли в лагерь – мертвый. Привезли первую партию, едем снова… Отряд работает день и ночь. Госпиталь переполнен. Отравленные лежат на полу, на дворе…
Нижние чины химических команд в противогазах и респираторах. 1915–1916
– Сестра! Надевайте халат! – вдруг по-начальнически крикнул на меня доктор Никитин. – Нам нужна помощь!
И вот я по-старому в белом халате. Даю сердечные капли, кислород.
1200 человек похоронили в братской могиле. Многих эвакуировали
[879].
На пятый день горячая работа затихла»
[880].
Через несколько дней в отряд приехало высокое военное начальство и распорядилось, чтобы срочно явилась уполномоченная графиня А. Л. Толстая. И она незамедлительно исполнила приказ. В начале встречи Александру Львовну поразил контраст между только что пережитым ею и вполне обычным в военной обстановке ритуалом награждения отличившихся. Жизнь для нее словно распалась на две части: на войну как земной ад – и где-то очень далеко существующий мир. А связь между двумя этими частями представала как предельно ослабленная, почти эфемерная. Александре Толстой, неукоснительно исполнявшей в последние дни свои круглосуточные обязанности уполномоченной и медсестры, было крайне сложно включиться в ситуацию. Вот описание той встречи:
«Это был генерал-адъютант государя князь Юсупов, граф Сумароков-Эльстон
[881]. Я остановилась перед этой важной группой в полном смущении. Зачем приехали эти люди? Что им нужно? И что мне делать? Если бы мы находились в тылу, в светской гостиной, я бы не растерялась, подошла бы к генералу и попросту поздоровалась бы с ним. А здесь, на фронте, все делалось по-военному. Но генерал вывел меня из трудного положения, сразу же похвалил наш отряд и его работу по спасению отравленных газом и спросил меня, кто отличился из отряда в этой страшной атаке. Он тут же наградил, „именем его величества государя императора“, Георгиевскими медалями разных степеней доктора, одну сестру, двух солдат и меня (медалью 2-й степени
[882]) и сразу же после этого уехал»
[883].
Это была вторая награда А. Л. Толстой
[884].
В те дни Софья Андреевна не раз вспоминала о дочери:
«18 июня. Рожденье Саши. Где-то она теперь! 〈…〉
22 июня. Получила письмо от дочери Саши. Страшно за нее, так она близко от опасности подпасть под выстрелы немцев. 〈…〉
7 июля. Сегодня, 7 июля, важное событие – приезд с войны дочери Саши».
Александра Львовна показалась матери бодрой и здоровой. «Слава Богу!» – записала в своем ежедневнике обрадовавшаяся встрече Софья Андреевна. Но через несколько дней ее вновь охватила тревога:
«18 июля. Уехала дочь Саша опять на войну. Очень тяжело было ее провожать. Хуже, чем раньше»
[885].
11 августа 1916 года А. Л. Толстой было выдано удостоверение, которое гласило: «Уполномоченная Главного комитета Всероссийского земского союза графиня Александра Львовна Толстая является заведующей 8-м санитарным транспортом Всероссийского земского союза и по делам службы должна совершать поездки в районе расположения армий Западного фронта».
Газовый ад продолжался, и во второй половине августа в госпиталь привезли около 200 газоотравленных своими газами
[886]: после того как со стороны русских был выпущен газ, ветер переменился, и газы накрыли их же окопы.
