Будто они вдруг ожили и обрели крылья. Еще одна дюжина стеклянных собак оказалась сметенной с верхней полки. Они отлетели, сверкая, как кусочки разбитой призмы, к самому центру комнаты: отскакивали от потолка, разбивались друг о друга, издавая музыкальный перезвон, похожий на китайскую музыку.
Затем они устремились к Мэри.
Она, подняв руки, закрыла ими лицо.
Эти миниатюрные фигурки набросились на нее с большим ожесточением, чем она могла предположить. Они впивались, будто осы.
— Остановите их! — крикнула она, не будучи уверенной, к кому именно она обращается.
Цербер с выдающимся впереди рогом стукнул доктора в лоб между глаз, и у него потекла кровь.
Каувел отшатнулся от полок и двинулся в ее сторону, пытаясь загородить ее своим телом.
Другие десять или пятнадцать собачек плясали вокруг по комнате. Две из них пробились через стеклянную панель в бар, другие раскалывались о стену рядом с Мэри на мелкие кусочки, а кусочки и осколки цветного стекла впивались в ее волосы.
— Похоже, они пытаются убить меня! — Она изо всех сил, но без видимого успеха пыталась справиться с истерикой.
Каувел зажал ее в угол.
Большая часть стеклянных собачек металась по комнате, налетала на стол психиатра, разбрасывая подшитые по папкам бумаги. Керамические фигурки сталкивались с хрупкими образцами венецианского стекла и, не разбиваясь, поднимались вновь, как сумасшедшие, зигзагами перемещались из одного конца комнаты в другой, осыпая осколками склоненную голову Мэри.
И вот новая эскадра собачек начала полет. Они плясали в воздухе, угрожающе скапливались и кружились вокруг Мэри, отлетали в сторону и вновь возвращались с еще большей решимостью, ударялись о нее с немыслимой силой и роились вокруг, подобно саранче.
И так же неожиданно, как начался, весь этот кошмар вдруг прекратился. Почти сотня стеклянных миниатюр осталась на демонстрационных полках, но они не двигались.
Мэри с Каувелом приникли друг к другу, не доверяя наступившему покою, ожидая нового нападения.
Но тишина восторжествовала.
Она была не в состоянии контролировать дрожь, которая волнами сотрясала ее изнутри.
— Вы в порядке? — спросил он, увидев в зеркале, что он сам весь в крови.
— Не надо было мне желать увидеть его лицо, — ответила она.
Каувел был изумлен. Не понимая, он уставился на нее.
— Его лицо, — повторила Мэри. — Не надо мне было желать увидеть его лицо.
— О чем вы говорите?
— Когда я пыталась в видении увидеть лицо убийцы, что-то остановило меня, — сказала она. — Что это могло быть?
Каувел растерянно смотрел на осколки стекла, валявшиеся по всему кабинету. Осторожно начал снимать осколки с плеч и рукавов своего пиджака.
— Это сделали вы? — спросил он.
— Что?
— Заставили собак летать?
— Я?
— А кто еще?
— О нет. Как я могла?
— Но кто-то сделал это.
— Что-то.
Он уставился на нее.
— Это был... дух, — сказала она.
— Я не верю в жизнь после смерти.
— Что касается меня, до этого момента я тоже не была уверена в этом.
— Итак, нас посетил дух?
— А что еще?
— Есть много вариантов, — сказал он, озабоченно глядя на нее.
— Я не сумасшедшая, — сказала она.
— А я разве это говорю?
— Мы видели полтергейст в действии.
— И даже сейчас я не верю в них, — проговорил он.
— А я — да. Я видела, что они вытворяли, и раньше. Но я не была уверена, духи это или нет. А теперь я уверена.
— Мэри...
— Полтергейст. Он появился, чтобы я не смогла увидеть лицо убийцы.
Позади них демонстрационные полки перевернулись и упали на пол с ужасающим грохотом.
Глава 9
Макса не было дома.
Дом без него казался Мэри мавзолеем. Ее шаги на твердом деревянном полу отдавали громче, чем обычно, эхо переливалось всеми голосами.
— Он звонил раньше, — сказала Анна Черчилль, скрестив руки на переднике, — он просил подавать ужин на полчаса позже.
— Почему?
— Он просил передать вам, что не успеет вернуться домой раньше восьми часов, потому что «Вулворт» открыт дольше из-за предрождественской торговли.
Она знала, что Макс просто шутил, желая вызвать ее улыбку, но она не могла даже улыбнуться. Единственное, что могло поднять ее настроение, — это возможность увидеть его рядом. Ей не хотелось оставаться одной.
Проходя через гостиную и поднимаясь по лестнице из красного дерева, она почувствовала, что вся эта тяжелая европейская обстановка подавляет ее. Вспомнив о полтергейсте, она испугалась, подумав, что будет, если все эти предметы мебели оживут и начнут двигаться, и что будет, если кресла, софа и угловой шкаф начнут гоняться за ней.
Но мебель не двигалась.
Наверху, в своей ванной комнате, она достала из аптечки диазепам. В присутствии Эммета и Анны ей удавалось скрыть нервозность, но сейчас руки ее сильно дрожали, потребовалась почти минута, чтобы она смогла достать стакан. Она наполнила его холодной водой и проглотила одну таблетку. Одной ей показалось мало. Она была в таком состоянии, что ей хотелось проглотить и вторую, а может, и третью.
— Господи, нет, — сказала она себе и быстро поставила стакан на место, прежде чем соблазн не взял верх над здравым смыслом.
Когда она выходила из ванной, пустой стакан упал на пол и разбился. Она изумленно огляделась вокруг. Она точно знала, что поставила стакан не на край раковины. Он не упал сам: что-то столкнуло его.
— Макс, — тихо произнесла она, — пожалуйста, приходи поскорей домой.
* * *
Она ждала в небольшом уютном кабинете на втором этаже. В его любимой комнате, битком набитой оружием и книгами. Отреставрированные со знанием дела старинные ружья были разложены в демонстрационных шкафах на стенах.
Собрания сочинений Хэмингуэя, Стивенсона, По, Шоу, Фицджеральда, Диккенса.
Пара кольтов № 3 Дерринджера 1872 года в переносном ящике на шелковой подкладке с медной обшивкой.
Романы Джона Д. Макдональда, Клавелла, Биллоу, Вулрича, Левина, Видала; тома подлинников документов Грея Тейлза, Колина Вилсона, Гельмана, Толанда, Ширера.
Дробовики, ружья, пистолеты, автоматическое оружие.
Раймонд Чандлер, Дэшилл Хамметт, Росс Макдональд, Мэри Маккарти, Джеймс М. Кейн, Джессамин Уэст.
